сталкивался ранее с утверждением, что нельзя гипотезу основывать на гипотезе, но у меня пока что нет авторитетных мнений на этот счёт.
Я Вам выслал статью о Вебере, где подробно излагается методология анализа соц. процессов.
Я тоже не обсуждаю достоверность Сказания о преложении
Зачем же Вы тогда приводите ссылки на авторов, где говорится, что оно гипотетично? Какой смысл Вы в это вкладываете?
У Вас, случайно, нет данной публикации Флори, раз уж Вы с ней знакомы?
Нет, я с ней не знаком, сужу по Живову, этого вполне достаточно.
Так и я тогда говорю, что их предположения пока что невирифицируемы.
Верифицируемость - это ПРИНЦИПИАЛЬНАЯ проверяемость. Есть возможность В ПРИНЦИПЕ проверить суждение - оно верифицируемо, нет такой возможности - неверифицируемо.
Валидность "верификации" как познавательного принципа продолжает обсуждаться. См. в связи с этим знаменитую статью Куайна "Две догмы эмпиризма", где метод верификации подвергается сокрушительной критике.
с Вашей точки зрения это называется "оппонировать"
То, чем Вы занимаетесь, называется "оппонировать" с любой точки зрения. Вы высказываете самост. суждения, идущие вразрез с точкой зрения др. автора.
Если брать точку зрения Живова, получается, что название "славяне" всё-таки существовало в Восточной Европе независимо от Нестора. Мы ведь с обсуждения данного вопроса начали наш разговор в позапрошлом году?
Да, сущ-ло, поскольку Автор ПВЛ заимствовал его из др. источника - Сказания о преложении.
Для контраста, мнение Алексея Толочко: "Идея отраженной в летописном рассказе «коллективной памяти» славянства достаточно уязвима. Ей невозможно найти аналогии
в средневековье. Разумеется, «миграционные мифы» известны, и многие из них, вполне вероятно, основаны на какой-то длительной устной
передаче. Но такого рода предания имеют дело с конкретным народом, именно о его странствиях и обретении родины, о происхождении его
конкретного имени они рассказывают. В нашем случае можно пред-
ставить себе некий «миграционный миф», скажем, полян или уличей.
Но всех славян сразу? Фольклор не оперирует такими абстракция-
ми. как «славяне». «Славяне» — то есть объединение народов в некую
общность на основании лингвистического родства — есть продукт уче-
ного ума, доступный только человеку книжной культуры.
В самом деле, откуда у летописца XII века идея такой широкой
идентичности — славянской, обнимающей огромное количество на-
родов, живущих на необозримых пространствах от Адриатики до Бал-
тийского моря? Разумеется, он не мог узнать о ней путем расспросов
или иных разысканий: никакой актуальной «славянской» идентично-
сти, преодолевающей уровень локального (или «племенного», если
угодно) самосознания, не существовало. Такие большие общности во-
обще есть продукт категоризации с точки зрения внешнего наблюда-
теля (как, например, «немцы» или «варяги»). Как продемонстрировал
Флорин Курта, в исторически обозримое время ни одна группа «сла-
вян» не использовала это имя в качестве самоназвания. «Славяне»
есть ярлык, изобретенный византийскими авторами в попытке систе-
матизации «мира варваров», «скорее конструкция педанта, чем резуль-
тат длительного межэтнического взаимодействия». В течение всего
Средневековья «славяне» — если и не вполне «ученый», то безуслов-
но книжный термин. Они живут только в византийской и латинской исторической и географической литературе. Во
всех случаях это — категория, навязываемая извне, «рубрика», под которой зарегистрирован в византийском сознании определенный тип
варваров. Сами по себе «славяне», даже те, что длительное время про-
живают в склавиниях внутри империи (в Македонии, Фессалии, Фра-
кии, Пелопоннесе), предпочитают уклоняться от подобного опреде-
ления, оставаясь при своих «племенных» называниях.
Повесть временных лет оказывается первым произведением, при-
нимающим этот византийский ярлык в качестве самоназвания. Это —
демонстрация Сильвестром своей учености. Узнать о славянах можно
было только из текста, созданного в кругу византийских идей и пред-
ставлений. То, что Сильвестр так настойчиво связывает славянство
именно с языком и грамотой, позволяет безошибочно его идентифи-
цировать.
Среди непосредственных источников Повести временных лет дав-
но уже найдены искомые «византийские» тексты. Это так называемые
Паннонские жития, описывающие миссию к славянам Константина-
Кирилла и Мефодия (По очевидным соображениям не
обсуждаю виртуального «Сказания о переложении книг на славянский язык», во-
ображенного Шахматовым на основании Паннонских житий и некоторых позд-
них источников). Содержащийся в них рассказ о миссии двух ви-
зантийских учителей к «славянам» предоставил Сильвестру не только
саму идею славянства, но и все географические ориентиры и истори-
ческие обстоятельства, позволившие воссоздать картину переселения
славян с их дунайской прародины. На основании Паннонских житий
летописец сложил довольно пространный рассказ об изобретении
грамоты для «Словенской страны», составивший летописную статью
6406/898. Для нашей темы важно, что Сильвестр воспользовался этим
поводом, чтобы еще раз (после «этнографического введения») напом-
нить читателю о происхождении славян, их последующем расселении
и отношении к ним нынешних народов, остающихся славянами, но
уже «прозвавшихся своими именами»"