Проблемы персидско-татарского языкового взаимодействия
Культурные связи между Ираном и Татарстаном насчитывают свыше 1200 лет истории. И это только история, зафиксированная письменно. Скорее всего, эти связи существовали еще раньше. Эти связи затрагивали такие области как торговля, религия, науки, литература. В общем, иранская культура оказала самое значительное влияние на формирование татарской культуры, значительнее даже по сравнению с любой другой культурой, даже русской. И поэтому изучение ирано-татарских культурных связей имеет сегодня чрезвычайное значение, особенно в пору налаживания взаимоотношений новой Российской Федерации и современной Исламской Республикой Иран.
Общеизвестно, что влияние иранских языков на тюркские языки в средние века было очень велико. Это четко видно на примере татарского языка, где и сегодня персидские заимствования занимают значительное место. Однако до сих пор не было проведено сколько-нибудь значительного исследования по проблемам персидско-татарского языкового взаимодействия. И тут необходимо выработать сначала подходы к такому исследованию: что брать в качестве материала, какие временные рамки должны затрагивать такое исследование. На наш взгляд самым правильным и научным является такой подход, когда в качестве языкового материала будут браться уже известные татарские литературные памятники, созданные по образцу персидских произведений (или переведенных с персидского языка на татарский язык). На их примере можно легко проследить лексические, грамматические особенности персидско-татарского языкового взаимодействия.
Кроме того, в татарском языкознании достаточно хорошо изучен ономастический материал, на основе которого можно делать новые научные открытия как раз по данной проблеме. Это и имена людей, и названия населенных пунктов, географических объектов, названия дней недели и т.д.
Изучая богатое литературное наследие татарского народа можно проследить и то, как перекочевывали литературные образы, художественные приемы, жанровые формы из персидской в татарскую литературу. В общем, материал богатейший.
Но всё по порядку.
Начать можно, думаю, с проблемы алфавита. До 1929 года татарский народ использовал арабский алфавит. Но фактически, это был персидский вариант алфавита, поскольку до революции всеми писателями и учеными был принят 32-х буквенный алфавит с четырьмя дополнительными буквами, как и в персидском алфавите (буквы «пе», «че», «же» и «гяф»). Сам факт использования тех же дополнительных знаков, что и персы, свидетельствует о вероятности того, что именно иранцы в свое время предложили болгарам использовать такой алфавит. Об этом же может свидетельствовать и тот бесспорный факт, что на территории Татарстана с давних веков были известны произведения персидских поэтов-классиков Фердоуси, Саади, Моулави и др. Об этом будет сказано ниже.
Лексика. Персидская заимствованная лексика в татарском литературном языке является одновременно и свидетельством давних культурных связей наших народов, и уникальным фактором, позволяющим нам в Татарстане и дальше думать о налаживании тесных связей между нашими народами.
Достаточно привести некоторые примеры, чтобы стало ясно, насколько современный татарский литературный язык соотносится с современным персидским литературным языком. Вот эти примеры: ägär, mägär, häm, här, hič, hämišä, hämmä, dust, äšnä, uraza (ruzä), bazar, gol, arzan, bäyä (bäha), afärin, čišmä, tän, bädän, daru, daruxanä, yadkar, čäyxanä, nowruz, yekšämbe, došämbe, sešämbe, čaharšämbe, pänjšämbe, šimbä, atna (adine).
Полюбившимися среди казанских татар стали персидские собственные имена, вошедшие, несомненно, из произведений персидской и татарской переводной литературы. Вот эти имена: äxtär, azad, firdows, bayäzid, bäxtiyär, bähram, jihangir, delšad, rostäm, fäyruz, yadkar, banu, päri, jihan, delbär, deläfruz, rowšan, särvenaz, golčehre, golšad, golgun, golnaz, golnar, gowhär, mahetab, mehrebanu и т.д. Таких имен можно привести несколько десятков. И на каждое это имя имеются примеры из персидской художественной литературы. (В данной статье не ставится целью их анализ).
Далее можно привести этно-топонимы, происхождение которых возможно связано в том числе и с иранскими языками. Это следующие слова: казан, кубан, кашан (кушан), туран, томан (таман) и ряд других. Все эти этно-топонимы объединены морфологическим принципом. То есть, у всех у них окончание -ан, характерное для иранских языков. В персидском языке это показатель множественности для одушевленных имен существительных. А основами этих слов являются тюркские этно-топонимы соответсвенно каз, куб, тур, том[1].
Есть еще одна группа этнонимов с предполагаемой иранской основой ал (ар). Это следующие: алтай, балкар, булгар, баргар, булган, бургас, буртас, балкан, алан, албан, алман, армян, ар. Можно конечно рассматривать все эти этнонимы, как восходящие к древнему слову ар/аз/ал, и говорить о том, что все евразийские языки восходят к единой древней общности (так называемой ностратической, куда восходят и индоевропейские, и алтайские, и некоторые другие языки Евразии). Но речь здесь идет о конкретных этнонимах, таких как балкар (булгар). Ленинградский профессор философии, наш соотечественник Реза Бариев считает, что булгарский этнос произошел от смешения гуннов с иранскими племенами (аланами) в результате завоевания первыми последних. Тогда элитная часть аланов не только вошла в состав нового единого этноса, но и стала занимать высокое положение в этом этносе. По нашему мнению, это доказывается и с языковой стороны. Этноним Балкар (Булгар, Балкан) мог таким образом произойти от смешения компонента гунн (либо ган, гар) и иранского компонента алан. В результате получился ал+гар=алгар. (То есть переводя на современный язык получается «аланские гунны»). Но если учесть, что болгарская группа тюркских языков отличительной чертой своей имеет начальное б(в) перед гласными, то становится понятным появление б в этнониме балгар (балкан). Разумеется, это только гипотеза, но не лишенная логики и здравого смысла.
Грамматика. Кроме лексики, можно отметить и грамматические явления свидетельствующие о влиянии персидского языка на формирование национального литературного языка у казанских татар. Например, употребление персидских изафетных конструкций в татарских предложениях в книге Шигабутдина Марджани «Мустафад аль-ахбар», написанной в 1885 году[2]: [т.2,с.114] balada-i qazannyh gareb tarafynda «в западной части Казани» — показателем изафетной связи служит гласная .
Можно привести в качестве примера некоторые структурные типы татарских глаголов: суффиксальное словообразование глаголов от персидской именной основы: penahlan- «скрываться», zinharla- «умолять»[3]; или сложные глаголы с именной персидской частью, например: bänd qyl- «связать», där däst qyl- «захватить, взять в руки».
Под влиянием персидской литературы получило распространение в татарском литературном языке употребление сложных глаголов с несколькими равнозначными именными частями, например: säüdä wä ticarät qyl- «торговать во всю», iftira wä böhtän wä gäjbät qyl- «клеветать, лгать и сплетничать», mähw wä näsx qylyn «стираться и уничтожаться», isga wä iltifat qylma- «не обращать внимания», tärmim wä tägmir qyl- «чинить и строить»[4] - по нашему мнению, это было необходимо либо для усиления лексического значения глагола, либо для упрощения понимания читателем, в случае, если читатель не знает какого-либо арабского слова, входящего в состав сложного глагола, ведь проблема арабских заимствований была актуальна и для персов.
Однако нельзя говорить только лишь о влиянии одного языка на другой, в данном случае персидского языка на тюркские. Существует и обратный процесс. В современном персидском и других иранских языках достаточно много встречается тюркизмов. Например, иранский ученый-филолог Ахмад Хатами, автор книги «Шарх-е мошкелат-е «Тарих-е джахангоша-йе Джовайни», составил словарь знаменитого исторического произведения Джувайни, в котором приводится остаточно много тюркских слов: ага, эне, акча, ал, тамга, ортак (уртак), орду (урда), оруг (ыруг), олыг бетикчи (старший секретарь), олак (посланник), ил, илче, илхан, баскак, балеш, борак (собака с длинной шерстью), бахадир и т.д. В основном, этот лексический пласт в персидском языке образовался в период монгольского нашествия на иранские государства.
Литературный обмен. Современными татарскими учеными Академии наук Татарстана, Казанского государственного университета и другими установлено, что татарская литература проходила стадии своего становления под влиянием именно персидской литературы. Например, Йусуф Баласагуни создал свое произведение “Кутадгу билик” в том же размере, что и Фирдоуси свою знаменитую поэму “Шахнаме”. Популярное среди тюркских народов произведение Кутба “Хосров и Ширин” было создано под влиянием произведения Низами Ганджави с тем же названием, сам автор Кутб говорит во вступлении о том, что это свободный перевод произведения Низами, написанного на персидском языке.
Бессмертными являются произведения великого иранского поэта Абу-ль-Касыма Фирдоуси (934-1020). Одним из самых известных является поэма «Йусуф и Зулейха». По мнению татарских исследователей Н.Исанбета и Г.Тагирджанова (кстати, Ленинградца), книга «Сказание о Йусуфе» («Йосыф китабы») великого булгарского поэта Кул Гали была создана под влиянием именно произведения перса Фирдоуси. Хотя известно, что в средневековой мусульманской литературе создавалось немало произведений, основанных на этот популярный сюжет. Это же доказывает в своей монографии другой известный татарский исследователь творчества Кул Али академик Н.Ш.Хисамов[5]. Как пишет Н.Ш.Хисамов, - «Кул Али создал великий шедевр тюркской поэзии, поучительный и прелестный международный сюжет превратил в духовное достояние тюркских народов и этим дал путь своему народу ко всемирным поискам идеала красоты и благородства»[6]. Еще предстоит исследовать этот великий литературный памятник с различных сторон. В данном случае, нас привлекает именно проблема персидско-татарского языкового взаимодействия. Какие формы позаимствовал автор из персидского литературного источника, как они были усвоены впоследствии в татарском языке и т.д.
Одним из популярнейших произведений средневековой татарской литературы является, несомненно, книга “Гулистан би-т-турки” (1391 г.), принадлежащая перу поэта Сайф Сараи. В наши дни это произведение исследовал Хатип Миннегулов. Это – не оригинальное произведение, а перевод знаменитого произведения великого персидского поэта Муслих-ад-Дина Саади Ширази. Значение данного переводного произведения еще и в том, что С.Сараи впервые “решился” переводить персидские стихи на тюркский язык. Ведь боялись переводить персидские стихи, поскольку терялась вся красота стиха, ибо персидский язык считается очень красивым и выразительным. И надо сказать, что С.Сараи удалось сделать это. Это имеет огромное значение потому, что впервые татарская поэтика приблизилась к уровню персидского стихотворного слога, а значит, персидская литература сыграла свою позитивную роль, роль образчика, к которому следует стремиться. Исследователь этого произведения Х.Миннегулов, в своей книге, посвященной творчеству Сайфа Сараи говорит о том, что “ещё предстоит выяснить многие важные проблемы, относящиеся к творчеству С.Сараи (принципы перевода, подражания, работу с жанрами и т.д.)”[7].
Мы бы как раз хотели рассмотреть языковые аспекты переводного произведения С.Сараи “Гулистан би-т-турки”. Так, сравнив тексты татарского и персидского вариантов выявляется лексика, напрямую, вошедшая в татарский язык. Кроме того, автору тюркского варианта нужно было продумывать и грамматические стороны текста, так как чтобы сохранить первоначальный оригинальный смысл, Сайфу Сараи нужно было часто прибегать к тем же способам, что и принято в персидском языке. Речь в частности идет о сложных предложениях с различными типами придаточных предложений. И некоторые другие аспекты.
Несомненно, интересен для исследования и сам литературный материал, так как образная система персидского сборника назидательных рассказов и стихов «Гулистана» автоматически перекочевала в татарскую литературу, и благополучно был усвоен татарскими литераторами и читателями. Жанры назидательных коротких рассказов также стал популярным в татарской литературе после знакомства с персидскими образцами. В общем, такое исследование представляется чрезвычайно интересным и плодотворным.
И еще один аспект. Неотъемлемой составляющей понятия национальная культура, применительно к татарской культуре, является религия. Известно, что официальное принятие Ислама в Волжской Болгарии состоялось в 922 году при правлении Халифа Муктадира Биллаха, направившего в наш регион своего посланника Ахмеда ибн Фадлана, известного больше как путешественник и историк. Но в 922 году произошла формальная процедура признания официальными властями новой религиозно-политической идеологии, имеющей целью сближение с арабским халифатом и укрепление собственных сил перед лицом воинственных соседей - Хазарского каганата и Руси. Но истинное принятие и распространение новой религии произошло намного раньше - по мнению историков, еще в 8 веке, и именно через иранцев, которые к тому времени вели активную торговлю в Болгарии и привносили в местную культуру достижения своей иранской культуры, неотъемлемой частью которой являются религия, литература, язык и искусство. По мнению татарских историков, первые мечети и медресе были построены именно иранцами. В то время активно действовал известный сегодня Великий Волжский Путь, через который и осуществлялся культурный обмен с Мусульманским Востоком. Подчеркну, что это был самый короткий и самый хорошо обустроенный путь сообщения.
Библиография
1. Баскаков Н.А. Введение в изучение тюркских языков. – М., 1962. – 332 с.
2. Закиев М.З. Татар халкы теленен барлыкка килуе. – Казан, 1984. (на татар.яз.)
3. Юзмухаметов Р.Т. К вопросу о систематизации алтайских этнонимов// Наследие монголоведа О.М.Ковалевского и современность. Доклады и сообщения международной научной конференции, 21-24 июня 2001 г. – Казань: Издательство Казанского университета, 2002. – С.214-221.
4. Миннегулов Х.Ю. Сайф Сараи. Жизнь и творчество. – Казань: Изд-во КГУ, 1976. – С.21. (На татар. яз.).
5. Юзмухаметов Р.Т. Роль и влияние иранской культуры на татарскую литературу и культуру//Россия и Иран: Иранистика в Татарстане. Сборник статей. – М.: «ПАЛЕЯ-Мишин», 2001. – с.216.
6. Сараи, Сайф. Гулистан бит-турки. В 2-х частях. – Казань: изд-во КГУ, 1980. (На старотатар. языке).
7. Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. – Баку, 1979.
8. Хатами А. Шарх-е мошкелат-е "Тарих-е джахангоша-йе Джувайни". – Тегеран, 1380 (на перс. языке).
9. Щербак А.М. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков: Имя. – М., 1979. – 191 с.
10. Хисамов Н.Ш. Поэма «Кыйсса-и Йусуф» Кул Али. – М., 1979. – С.48.
11. Юзмухаметов Р.Т. Структура текста и язык книги «Мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар» Шигабутдина Марджани: Учебно-методическое пособие. – Казань, 2003. – С. 132.
[1] Юзмухаметов Р.Т. К вопросу о систематизации алтайских этнонимов// Наследие монголоведа О.М.Ковалевского и современность. Доклады и сообщения международной научной конференции, 21-24 июня 2001 г. – Казань: Издательство Казанского университета, 2002. – С.214-221.
[2] Юзмухаметов Р.Т. Структура текста и язык книги «Мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар» Шигабутдина Марджани: Учебно-методическое пособие. – Казань, 2003. – С. 132.
[3] Там же. С.101.
[4] Там же. С.102.
[5] Хисамов Н.Ш. Поэма «Кыйсса-и Йусуф» Кул Али. – М., 1979. – С.48.
[6] Хисамов Н.Ш. Персидские источники поэмы «Кысса-и Йусуф» Кул Али//Россия и Иран: Иранистика в Татарстане. Сборник статей. – М.: «ПАЛЕЯ-Мишин», 2001. – с.200.
[7] Миннегулов Х.Ю. Сайф Сараи. Жизнь и творчество. – Казань: Изд-во КГУ, 1976. – С.21. (На татар. яз.).
Тема: Этногенез татар (Прочитано 68537 раз)