Из интересного.
(фамилия православного священника - Мышкин (как у моей родни по бабушке), а фамилия жреца как у меня =)
Языческое сопротивление на Чепце.
В рапорте самого участника этих событий священника Иосифа Стефанова от 1854 г. приведена следующая информация об окончательном уничтожении капища Губервöсь*
: «<…>
в истекшем июне месяце я, миссионер, выезжал двукратно Верхпарзинского прихода в поч.
Вверх по Убыте над Венижем для предупреждения языческого моления Идолу Губеру. В первый раз 24 числа жители починка не только не убедились учением веры отвратиться от обрядов идолослужения, но и не сознались в своем заблуждении... В другой раз, 29 числа, достигнуто сознание их в том, что для жертвоприношения Губеру учреждены были два места,
и одно из них за учреждением другого уже не употребляется <…> с согласия вотяков на том
и другом месте совершены христианские молебствия с водосвятием, окроплением их освященною вместе с тем водою и с преданием огню как Вордшудда [воршудный короб], так
и других принадлежностей...
В 24 число [в первый приезд] во время духовной беседы один из ближайших обывательских домов поражен был молниею. Во внезапном испуге из числа местных жителей
Калинник Яковлев Ельцов заключил и немедленно внушил своим сообывателям, будто бы
поражение последовало вследствие принимаемых приходским священником мер против существующих между ними родных религиозных обычаев. Почему все они, потеряв благоприличие
и уважение к святому делу и не приступая к пораженному дому, бросились на священника
с требованием, чтоб он прекратил мнимый пожар собственными средствами, и с угрозами, выражавшими готовность на буйство и уже обдуманное намерение <…> как бы обязывавшие его
к снисхождению и угождению им. Но столь же внезапно перешли к новому изумлению, когда
я, миссионер, и священник бросились в пораженный дом, и когда там никакого огня не оказалось, кроме следов его<…>.
Но в то самое время, когда народ скоплялся на площади и принимал святые иконы для следования на место богослужения, того же племени отставной рядовой поч. Убытского Караула
над ключем Роман Ворончихин <…> объяснил мне, что вотские [удмуртские] обряды священы
древностию и всегда сопровождаются плодородием; потом, отойдя от меня, тайно располагал
вотяков к непослушанию; а когда началось самое шествие, тогда он, отходя в противоположную
сторону, размахнулся руками и прокричал в слух другим: “Пропадай мое солдатское звание,
а я не согласен”. <…> Во время перехода с одного мольбища, упраздненного, на другое, новое,
поч. Вверх по Убыте над Венижем в звании младшего жреца вотяк Иван Семенов Ельцов пред
волостною межевою границею остановил шествие и объявил мне от имени общества, что поелику места за этою границею относятся к иной волости, именно Кочуковской, где ближайшие
жители суть татара, а за ними русские крестьяне, то вотяки [удмурты] не знают, где и какие
там находятся мольбища. Уже по некотором безмолвии старший жрец того же починка, вотяк
[удмурт] Иван Семёнов, держа на своих руках одну из икон и предшествуемый священником,
двинулся за границу, в довольном расстоянии поворотил в лес – чрез ту же границу в обратном
направлении – и пришел на отыскиваемое место, а по совершении молебствия торжественно
объявил, что принадлежности мольбища, в числе которых и Вордшуд, в отсутствие его 24 числа
сокрыты в лесу братьями первостатейного однодеревенца Димитрия Семенова, который вследствие того немедленно и представил их и предал огню.
<…> в жертвоприношениях Губеру, в скорбных обстоятельствах жизни, иногда участвовали
вотяки и отдаленных мест, и что новое мольбище устроено и отдалено вследствие того, что нынешний приходской священник стал принимать деятельнейшие меры предупреждения вотских
обрядов. Судя по тому, что открытие Губера по перенесении его из Глазовского прихода соединено было с большим затруднением и совершилось почти чрез 20 лет, да и в настоящее время вотяки не все были согласны на обнаружение его, притом на стороне нераскаявшихся остался
и жрец Иван Ельцов.
В отвращение новых покушений на возобновление этого идолопоклонства нахожу полезным, во-первых, солдата Романа Ворончихина и жреца Ивана Ельцова подчинить основательному вразумлению духовного начальства; во-вторых, просить гражданское начальство об
ограждении приходского священника от мщения; и в-третьих, предположить в предместиях
поч. Вверх по Убыте над Венижем постройку церкви, <…> с образованием нового прихода из
окружающих селений приходов Верхпарзинского, Святогорского и Юкаменского...» [ЦГА УР.
Ф. 189. Oп. 1. Д. 56. С. 76–77].
В приведённом документе говорится о двух местах локализации капища Губервöсь: в верховьях рек Убыти и Парзи. Первое из них, очевидно, в верховьях р. Парзи вблизи современного поселения Парзинский Учхоз, в 4 км
к юго-западу от с. Парзи, уже не функционировало, было заброшенным. Второе было действующим, располагалось западнее первого в глухих лесах,
в верховьях мелких речушек правых
притоков Убыти, ближе к поч. Вверх
по Убыти над Венижем. Вовсе не случайно приезд священников (24 и 29
июня по ст. ст.) относится ко времени летнего солнцестояния, к которому
было приурочено проведение больших
общественных молений [праздника
Гербер. – Н. Ш.]. Место моления уничтожали следующим образом. Поначалу
совершали молебен с иконами и освящением воды, которой окропляли площадь капища; затем предавали огню
строение куалы, воршудный короб и все
остальные принадлежности. При этом
молебен на всякий случай совершили как на заброшенном, так и на действующем священном
месте. Обращает внимание факт отсутствия единогласия среди удмуртов относительно ликвидации языческой святыни: одни из них, в их числе младший жрец Иван Ельцов, выступали
против уничтожения капища, а другие, в их числе старший жрец Иван Семенов, согласились
со священниками и указали место его тайного расположения. В присутствии священников в селении случилась гроза, и молния поразила один из жилых домов. Однако, как свидетельствует
И. Стефанов, молния большого вреда не причинила: в доме остались следы огня, но он не сгорел. В тексте упоминается идол Губера, однако никаких конкретных его описаний не приведено.