В этнологической науке идея об угорском происхождении башкирских табынцев, как правило, связывается с именем башкирского просветителя из рода табын - М.И. Уметба-ева (1841-1907). Он, изучив восточные и западные источники на русском и иностранных языках, сведения из башкирского устного народного творчества и башкирские шежере, пришёл к выводу, что башкиры являются коренным, то есть исконным, народом Южного Урала. По его мнению, башкиры были соседями булгар и имели угорское происхождение - русские называли башкир «югорами» («югурами»), у Абул-Гази они именуются как «угыр», а «киргизы-казахи» определяют их как «истэк». Просветитель заключил, что
башкиры начали называть себя «баш унгар», то есть «главный угор». Далее этот этноним трансформировался в «башгур», а затем принял форму «башкурт» [1, с. 195]. Следует отметить, что этноним «унгар» идентифицируется исследователями с названием «угр» и связывается с древним мадьяро-башкирским взаимодействием [2, с. 253]. К сожалению, М.И. Уметбаев не приводит подтверждений в пользу угорской гипотезы происхождения башкирских табынцев, кроме «древнего» названия башкир «Баш Унгар» и «югор» («югур»).
Исследователи отмечают «древне-баш-кирско-древнемадьярские параллели» в этнонимии, в этногенетических преданиях,
некоторые общие признаки в материальной культуре и орнаментальном искусстве, а это позволяет допустить возможность участия на ранних этапах этногенеза башкир угорского (древнемадьярского) компонента [3, с. 314]. Внутри объединения табын параллели отмечаются в первую очередь у западно-табынской группы башкир.
По предположению Ш.Н. Исянгулова, известное из сведений Джузджани название «страны Югур» могло пониматься как Южный Урал, и табынское государственное образование в Приуралье могло именоваться «Югур» («Югыра»), где в XI в. правил «Кара Буга-хан» (Кара Бугра-хан) [4, с. 66]. Это мнение согласуется с тем, что Уральские горы были некогда известны еще и как «Угорские горы» («Югорские горы») благодаря населявшим их уграм [5, с. 92; 6, с. 33].
Средневековая русская историографическая традиция предполагает, что топонимия «Югрия» происходит от «Угри» [7, с. 573]. То же самое можно сказать и о западной историографии: П. Хайду отмечает, что ханты и манси в русских летописях называются юграми (Югрой). «Югра» (в форме «Ju-gra», «Jugria», «Juhra» и т.д.) встречается и в западноевропейской исторической и географической литературе XV-XYIII вв. И поныне Урал называют «Югорскими горами» [6, с. 33]. Г. Дьени относит политоним «Jugria» (Югрия) к приуральским уграм и считает их восточными венграми. Юлий Помпоний Лэт отмечал, что часть гуннов осела в Паннонии, а вторая «вернулась к Ледовитому океану». Он называл венгров и сибирских угров юграми. В этой связи следует отметить, что археологи к родственникам венгров относят чия-ликцев, последние наряду с кушнаренковцами и кара-якуповцами приняли участие в этногенезе башкир [8, с. 96]. Однако Н.А. Мажитов и А.Н. Султанова отрицают связь мадьяр с чияликской культурой. По их мнению, это были башкирские племена байлар и буляр [9, с. 265].
Чияликскую культуру первым выделил Е.П. Казаков, который связывал её с ураль-
скими уграми. Основой хозяйства чиялик-цев было скотоводство, они и стали, по мнению археолога, «существенным компонентом» казанских татар и башкир. Эта культура была распространена от р. Ик в Восточном Закамье до низовий Тобола [10, с. 59]. Чияликцы вели полукочевой образ жизни. Чияликская культура генетически восходит к памятникам «мрясимовского типа», а через них - к поздней бакальской культуре Зауралья и Западной Сибири [11, с. 141], которая напрямую связана с протомадьярски-ми и раннеугорскими племенами [12, с. 35]. Об угорских корнях чияликской культуры высказалось большинство археологов (В.Ф. Ге-нинг, Е.П. Казаков, А.М. Белавин, В.А. Иванов, Н.Б. Крыласова, С.Г. Боталов и др.) [12, с. 115; 13, с. 185].
По мнению З.Г. Аминева, чияликская культура должна соотноситься с башкирскими табынцами, что подтверждается совпадением территории их расселения и временем появления в Волго-Уральском регионе (IX-X вв.), а также данными топонимического материала, а именно распространением этнонимов из табынского круга. Кроме того, ссылаясь на М.И. Уметбаева и Р.Г. Ку-зеева, З.Г. Аминев указал на связь табынцев с уйгурами. По мнению исследователя, движение башкирских табынцев было связано с падением Уйгурского каганата в 840 г. и переселением части его населения на Южный Урал [14, с. 36]. Ш.Н. Исянгулов выдвинул предположение, по которому чияликцы являются предками северо-восточных и зауральских башкир (табын, айле, катай и др.) [15, с. 71]. Также он считает, что название табынского этногосударственного образования «Югур» или «Югыра» могло быть связано с этнонимом «уйгур», потомками которых считают себя башкирские табынцы (при этом он не исключает и другие возможные этимологии рассматриваемого термина) [4, с. 66].
Согласно В.В. Радлову, наименование «югра» пришло в Поволжье и к северу от Кавказа с он-уйгурами (оногурами) [16, с. 111]. Известно, что часть уйгуров по-
сле своего ухода с Орхона в конце IX в. появляется в приаральских степях и входит в кимакское объединение как «Кимак Югур» [17, с. 202]. Из этого следует, что название «югур» в Средневековье употреблялось относительно к уйгурам. Об этом может говорить и то, что хранителями древнеуйгурской, то есть телеской, кочевой традиции в большей степени оказались не современные уйгуры Восточного Туркестана, а отколовшиеся части древних племён и родственники уйгуров - «югуры» («юйгу»). Они в Средневековье назывались «желтыми уйгурами» («сары-уйгур») и проживали в западной части провинции Ганьсу, что находится восточнее мест проживания самих уйгуров [18, с. 5]. Важно отметить, что В. Рубрук уйгуров называл «югурами» [19, с. 135].
Таким образом, в Центральной Азии этноним «югур» связывается с уйгурами. В табынских преданиях, где говорится, что их предки были уйгурами [20, с. 73], сами табынцы под данным термином могли иметь в виду угров или югуров. Неслучайно в начале XX в. Х.-Г.М. Габаши, квалифицируя тюркские народы, отмечал, что многие из «туранских» народов ранее «назывались уграми или уйгурами», которых включают еще в «угро-алтайскую группу» [5, с. 39]. Выше приводились слова М.И. Уметбаева, что когда-то башкиры называли себя «унга-рами», а в данном этнониме он видел угорское название [1, с. 195].
А.К. Салмин, подробно проанализировав историю этнонима «угр» («угры»), предположил, что это экзоэтноним, «исходивший от южных соседей (скорее всего, от ираноязычных племен)». По его мнению, данный этноним связан с основой «oq», которая восходит к алтайскому корню «щ» [21, с. 352].
В таком случае появляется вопрос: а не к одной ли основе восходят такие этнонимы как «угр», «уйгур» и «югур»? Ведь исследователям достаточно сложно объяснить существование угорских племён среди гуннов (сарагур, оногур) в степях Северного Кавказа и одноимённых объединений среди уйгуров (сара-уйгуры, он-уйгуры) в Монголии.
М.И. Артамонов отмечает, что некоторые исследователи причисляют хазар к племенам, имеющим уйгурское происхождение, в то время как сами они считали себя родственными уграм, аварам, гузам, барсилам, оногу-рам, болгарам и савирам, в связи с чем учёный происхождение хазар связывает с уграми [22, с. 66, 114].
Еще одним косвенным доказательством в пользу угорской гипотезы может послужить название «иштяк» («иштек»), известное у башкир с начала XIV в. [23, с. 157]. Это название присутствует в эпосе «Кузыкурпес и Маянхылу» [24, с. 269]. Р.М. Юсупов считает, что башкирский этноним «иштек», возникший во второй половине I тыс. н.э. в районах Приаралья и Западной Сибири, восходит к общему названию предков обских угров (ханты, манси), сибирских татар и части древних башкир [25, с. 28]. По сведениям В.Н. Татищева, татары башкир именовали «шери иштек, то есть чермные остяки, или сарматы, но из-за их промысла именовали башкурт, то есть главные волки или, образно разумея, воры». Шведский ученый Ф.И. Страленберг также считал башкир остяками, так как они рыжеволосы и соседи, в том числе казахи, называют их «сары-иштяками» (остяками) [26, с. 299]. Казахи, наряду с хантами и западносибирскими барабинцами, башкир называли «эштек». Русские переселенцы остяками называли хантов, кетов и селькупов; в том числе в русских письменных источниках 20-х г. XVII в. остяками именовались и «камские башкиры» [7, с. 570]. И.В. Зайцев указывает на выводы Р.Г. Кузеева, В.В. Тре-павлова и Ю.М. Юсупова, по которым «ис-тяк» для башкир является экзоэтнонимом. Но «понятия башкиры и истяки» не всегда выступают синонимами. Предположительно, западная группа средневековых башкир именовалась истяками, а восточная - собственно башкирами [27, с. 169, 172]. По мнению Д.М. Исхакова, в составе башкир существовала группа племен и родов, носивших общее наименование «истэк~иштэк», сосредоточенная в северо-восточной части Башкортостана [28, с. 29]. Как видно из этого, эт-
ноним «иштяк» употребляется относительно северо-западных и северо-восточных башкир, расселение которых совпадает с территорией чияликской культуры, связываемой с башкирскими табынцами.
Г.Х. Самигулов и Д.Н. Маслюженко отмечают, что в русских источниках термин «иштэк»/«остяк» встречается с 1499 г. В связи с тем, что этот термин в источниках используется в отношении различных народов они пришли к интересному заключению. По их мнению, термин «иштяк» обозначал не этническую или языковую группу, а применялся к податному (ясачному) населению [29, с. 45, 57].
Однако указанные исследователи закрывают глаза на немаловажную деталь: термин «иштяк/остяк» использовался в отношении угорских, самодийских и тех тюркских народов, в составе которых отмечается угро-самодийский компонент. З.П. Соколова полагает, что «остяки - древний этноним, возможно, ещё уральского населения, которое легло в основу хантов, манси, селькупов, ке-тов, ненцев, отчасти барабинцев и башкир». По её мнению, этноним «остяк» происходит от самоназвания «ас-ях» западносибирской части уральской общности [30, с. 26]. Сегодня в Приобье северные ханты именуют себя «ая-'ах» («обский народ») [6, с. 43].
В пользу того, что термин «иштяк» («истяк») имел этническую окраску, говорят другие современные исследования. Так, Ж.М. Сабитов пишет, что «по имеющейся сейчас информации (данные казахских шеджере, легенд и преданий вместе с генетическими исследованиями полиморфизма Y-хромосомы) можно утверждать, что казахские естеки (иштяки) имеют этногенетиче-ское родство с частью современных башкир и татар» [31, с. 119]. Кроме того, по одной кыргызской генеалогической таблице, Эш-тек (Иштяк) является прародителем башкир [32, с. 73]. Выше указывалось, что термин «иштяк» также присутствует в эпосах в качестве этнического названия. Из всего этого видно, что под термином «иштяк/остяк» с давних времён определяется этническая
принадлежность к потомкам древнего населения Сибири.
Появление этнонима «иштяк», как пишет Д.М. Исхаков, было связано с тюрко-угорским взаимодействием. Благодаря этническим контактам, между тюркским и тюрко-угорским населением появилась «иштякская общность», распространившаяся в Средневековье по Волго-Уральскому и Западно-Сибирскому ареалам. В связи с этим ключевым в проблеме этнических контактов Волго-Уральского региона с Западной Сибирью некоторые исследователи считают вопрос об «иштяках». Предположительно, тюркские и тюркизированные угорского происхождения племена Западной Сибири могли в Средневековье называться «иштяками» и «сыпырами» (от «савиров»). Д.М. Исхаков считает, что табынцы, как «явные тюрки, были сильно перемешаны с уграми («тюрко-уграми») и, скорее всего, входили в «иштяк-скую» общность» [33, с. 9; 28, с. 29-34, 51].
Важно отметить, что в XVI в. из письменных источников исчезает этноним «югра», но появляется этноним «остяк» [34, с. 152]. Примечательно, что многие исследователи, как указывалось, именно табынцев связывают с этнонимами «югра» и «остяк» («иш-тяк»). Неслучайно в башкирских родословных Истяк назван дедом табынского родоначальника Майкы-бия [35, с. 392].
Доказательством этнических связей та-бынцев с уграми могут послужить антропологические данные зауральских башкир, к которым относятся восточные табынцы. Эти показатели свидетельствуют о том, что расовый тип северо-восточных и зауральских башкир наиболее близок к уграм Западной Сибири [36, с. 144; 37, с. 129]. Выборки из Зауралья и Челябинской области из всего сравнительного материала оказываются гораздо ближе к уграм Западной Сибири, чем к финнам Поволжья и самодийцам [38, с. 53]. Данные дерматоглифики также подтверждают наличие значительного угорского компонента в составе башкир: башкирам-мужчинам наиболее близки манси, удмурты, а из тюркоязычных народов - ногай-
цы, астраханские, крымские, барабинские и тоболо-иртышские татары (башкиркам -казанские, астраханские татарки и ногайки) [39, с. 269, 271]. Известный этнограф С.Н. Шитова отмечает, что у зауральских башкир, как и у юго-восточных, в народной одежде явно проступают «следы тюрко-угорских контактов» [40, с. 129]. Современные генетические исследования говорят о том же. Анализ аутосомных данных показал, что сибирские татары, юго-восточные башкиры, северные алтайцы, шорцы и бачат-ские телеуты входят в общий кластер. Представленные генетические линии перечисленных тюркских народов подтвердили известное положение о том, что в их этногенезе участвовали угорские и самодийские племена [41, с. 73].
Известно, что некоторые табынские образования, по данным геногеографии (по полиморфизму Y-хромосомы), имеют гапло-группу N10, отражающую угорский и самодийский этнические субстраты [42, с. 1418]. Исследователи (Ю.М. Юсупов и др.) установили, что по генетическим данным у башкирских табынцев гаплогруппа Шс1-М178 является второй по численности (10 %) [43, с. 19]. Но, по словам Ю.М. Юсупова, у запад-нотабынской группы башкир эта гаплогруп-па может значительно превышать указанный процент.
Стоит обратить внимание на то, что исследователи, занимающиеся собиранием и изучением генофонда башкир, не причисляют к объединению табын ряд этнических образований (племена кувакан, сырзы и роды теляу-табын, кубаляк-табын, туба-ляс и др.). Одной из причин этого, очевидно, стали их генетические данные, в которых не доминирует «индоиранская» гаплогруп-па. Здесь обнаруживаются результаты ошибочной классификации родоплеменного членения башкир, когда крупнейшую и единственную среди них группу племён некоторые исследователи пытаются превратить в родовое образование. Специалистами не
учитывается тот факт, что табын является племенным объединением, которое складывалось не на основе кровного родства, а на военно-политическом единстве. Здесь уместно привести мнение Р.М. Юсупова, по которому табынцы уже в домонгольское время представляли собой «союз различных по составу и происхождению родов, объединённых не столько родством, сколько владением общими землями и символами родоплемен-ной принадлежности» [44, с. 169].
Исследованные образцы представителей родов юмран-табын, кубаляк-табын и табынского племени сырзы относятся к га-плогруппе N1c1-M178 (по полиморфизму Y-хромосомы). Указанные табынские образования этнически близки к хантам и манси, вместе с которыми они относятся к линии N1c1-L1034. Подобную генетику имеет ещё одно табынское племя - кувакан, но связываемая с другой генетической линией (с «якутской ветвью») [45, с. 240, 244; 46, с. 273]. Кстати, Р.Г. Кузеев высказывал мысль об участии в сложении куваканцев родоплеменных групп монгольского и угро-самодийского происхождения [2, с. 247].
Башкиро-угорские контакты в Средневековье для современников были настолько явными, что Вильгельм Рубрук писал: «Язык Паскатир и Венгров - один и тот же». Он фиксировал башкир возле р. Ягак (Яик, т.е. Урал) [19, с. 131]. Венгерский проповедник Рихард в поисках «Великой Венгрии» нашёл собратьев «близ большой реки Этиль» (р. Белая), у которых язык «совершенно венгерский: и они его понимали и он их» Обнаруженные венгры-язычники по древним преданиям «знают, что те венгры произошли от них, но не знали где они» [47, с. 30]. Р. Пор-таль, ссылаясь на сочинение неизвестного персоязычного автора «Худуд ал-Алам» (конец X в.), пишет, что это башкиры происходят от мадьяр [48, с. 84].
Таким образом, угорская гипотеза происхождения башкирских табынцев имеет все основания для дальнейшего её развития.
Тема: Происхождение башкир (Прочитано 39281 раз)