Существует статья, которой нет в Интернете
Janhunen, Juha 2000: Reconstructing Pre-Proto-Uralic: Spanning the millennia of linguistic evolution. – Congressus Nonus Internationalis Fenno-Ugristarum. Pars I. Tartu. 59–76.
Так как у меня нет к ней доступа, я постоянно пытаюсь найти какие-либо цитаты из нее в других работах, которые есть в Интернете.
И вот что я нашел:
21 To be fair, this is not the only possibility for reconstructing past stages in the typological evolution of Proto-Uralic. According to Janhunen (2000:71), lack of suffixal morphology and the late grammaticalization of independent words (pronouns and postpositions) into suffixes would characterize Pre-Proto-Uralic as ‘an isolating language with a purely analytic grammar’. It may be even the case that the conventional typological schema accounts better for the prehistoric Uralic developments (Juha Janhunen, p.c.).
21 Откровенно говоря, это не единственная возможность при реконструкции прошедших стадий типологической эволюции протоуральского. Согласно Янхунену (2000:71), отсутствие суффиксальной морфологии и поздняя грамматикализация независимых слов (предлогов и послелогов) в суффиксы характеризовала бы допротоуральский как "изолирующий язык с чисто аналитической грамматикой". Возможно, имеет место тот факт, что общепринятая типологическая схема лучше объясняет доисторическое развитие уральского
Есть также вступление Янхунена следующего содержания:
ymposium “Areal patterns of grammaticalization and cross-linguisticvariation in grammaticalization scenarios”Johannes Gutenberg-Universität Mainz, 12-14 March, 2015
On the grammaticalization of the parts of speech in Uralic in a general Eurasian context
Juha Janhunen (University of Helsinki)
The Uralic languages, like all languages of the Ural-Altaic type, exhibit a basically strictdistinction between the nominal and verbal classes of speech. Each class is characterized by adistinct set of inflectional categories, marked with class-specific sets of suffixes. In addition tothe basic dichotomy of nouns vs. verbs, the Uralic languages typically also possess a smallclass of invariables, which take neither nominal nor verbal markers. From a diachronicperspective, the invariables are secondary, and even synchronically they are often transparentcases of lexicalized and/or grammaticalized nominal and/or verbal forms. Most Uraliclanguages also show some diversification within, especially, the nominal class of words,which are typically divided into nouns proper, adjectives, spatials, and pronouns. Thedifferences between these subclasses are both morphological and morphosyntactic. There are, however, phenomena suggesting that the synchronically observable basicdistinction between nouns and verbs is ultimately secondary. These phenomena include: (1)the presence of ambivalent nominal-verbal roots (nomen-verba) in several Uralic languages,(2) the possibility of using certain markers of the verbal conjugation on nouns (nominalconjugation) in some Uralic languages, (3) the possibility of using certain markers of thenominal declension on verbs (verbal declension) in some Uralic languages, and (4) thepresence of static verbs (verbal adjectives) in some Uralic languages. The further backtowards Proto-Uralic we go, the more prominent these phenomena seem to become, suggesting that at some time in Pre-Proto-Uralic the distinction between verbs and nouns wasnot yet fully grammaticalized. This possibility opens up insights into the typological prehistory of Uralic as well as perspectives for areal comparisons in the Eurasian realm.
О том, что в допротоуральском не было еще полного различия между существительными и глаголами. Из восточноазиатских праязыков такого различия, скорее всего, не было в прааустронезийском, но он агглютинативный, а не изолирующий, поэтому врядли имеет какое-либо отношение к гипотетическому отсутствию такого различия в "допротоуральском".
Но опять же, повторю, что речь идет о Pre-Proto-Uralic "допротоуральском", не о Proto-Uralic (прауральском).
Допротоиндоевропейский (Pre-Proto-Indo-European, или "раннеиндоевропейский" по Андрееву) также был изолирующим языком с отсутствием различий между частями речи.
"Н.Д.Андреев также выделяет три периода истории праиндоевропейского языка, но с подразделением на младшие и старшие подэтапы:
Раннеиндоевропейский период, характеризующийся изолирующим языковым строем, односложными и одноморфемными словами, политональностью, отсутствием словоизменения и формального различия между частями речи.
Старший среднеиндоевропейский период, для которого характерны агглютинация и двухморфемные слова.
Младший среднеиндоевропейский период, в который осуществился переход к флексии, появляются окончания, исчезают тоны, появляется аблаут, начинают разграничиваться имена и глаголы, у имен различаются общий и средний рода [а, может быть, одушевлённый и неодушевлённый - как у этрусского?], а также два падежа, у глаголов различаются инфект и перфект.
Старший позднеиндоевропейский период, в который происходит усложнение морфологии и переход к трёхморфемным основам, флективное выражение получают родительный падеж и число у имени, аорист и оптатив у глагола.
Младший позднеиндоевропейский период характеризуется тематизацией основ, фузией темы и окончания, появлением сослагательного наклонения, женского рода, двойственного числа и развитой системы падежей."
http://www.proto-indo-european.ru/ie-chronology/"Финальная дата раннеиндоевропейского языка не должна быть позднее VII - начала VI тыс. до н. э.; учитывая длительность эволюции раннеиндоевропейского языка, следует допускать его возникновение и в VIII тыс. до н. э.
<...>
Основанием для такой датировки служит отсутствие в корнеслове р. и. е. праязыка лексических единиц, указывающих на знакомство носителей этих языков с металлами, а также лексем, обозначающих сельскохозяйственные орудия или культурные растения. Отсюда автор делает вывод о том, "что эпоха раннеиндоевропейских корневых слов не знала земледелия и была, очевидным образом, старше неолита". Андреев (1986, с. 39) устанавливает наличие "только р. и. е. лексической единицы, имеющей безусловно скотоводческий детонат, а именно - "пасти" (Андреев, 1986, с. 39). Большое число лексем, относящихся к сфере охоты, указывает на их ведущее значение в жизни ранних индоевропейцев, что позволяет, по мнению Андреева (1986, с. 39), относить РИЕ язык к мезолиту.
<...>
Ландшафт раннеиндоевропейской прародины реконструируется на основании РИЕ лексики, из которой следует, что раннеиндоевропейское общество жило в холмистых местностях, может быть в предгорьях, в которых не было больших рек, но 'речушки, протоки, родники; реки, несмотря "а быстрое, течение, не были препятствием; переправлялись через них на лодках. Зимой эти реки замерзали, а весной разливались. Были и болота.
Об этом свидетельствуют РИЕ корнесловы со значением: II-16 "гора, выситься, Нависающий"; II-12 "возвышаться, курган, приподнятый, означающий холм, неровную местность"; II-32 "болотница, ядовитый, горчить на кочках"; VIII-7 "болото, ползущий на сваях"; III-37 "течь, вытекающий, протока, родник, струиться, сильно текущий"; VII-2 "ехать на волокуше, всадником, на лодке".
Климат РИЕ прародины, вероятно, был резко континентальный с суровой и холодной зимой, когда перемерзали реки, дули сильные ветры; бурной весной с грозами, сильным таянием снегов, разлитием рек; жарким засушливым летом, когда пересыхали травы, не хватало воды. Об этом свидетельствуют РИЕ корнесловы: II-7 "зима, стынущий, перезимовать"; V-3 "лед, скользкий, замерзнуть"; VIII-8 "холод, мороз, мерзнущий, силиться"; III-32 "дуть, надувание, ветер, сдувающий"; V-5 "небо, заволакиваться, с громом"; III-39 "таять, разлитие, орошающий"; II-20 "засыхать, побурение, бурый".
http://www.istorya.ru/book/safronov/safron_01-04.php