О. Б. Бубенок - ЯСЫ И БРОДНИКИ В СТЕПЯХ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ (6 — начало 8 вв.)
О влиянии сарматов и аланов:
"Уже в VI в., по мнению В. И. Вихляева, установились постоянные торговые контакты мордовских племен с кавказскими аланами. В результате этого в среде мордвы получили распространение аланские однолезвийные мечи, наконечники копьев, стрел и конское снаряжение в виде стремян и удил. Как считает данный исследователь, именно в этих изделиях нуждались мордовские дружинники, ибо вынуждены были оборонять южные рубежи своих племен от участившихся набегов кочевников [Вихляев, 1988, с. 17]. Следует отметить, что эти выводы В. И. Вихляева преимущественно построены на наблюдениях М. Р. Полесских. М. Р. Полесских, в свою очередь, удалось вьщелить из инвентаря Армиевского могильника, продатированного им V—VI вв., мечи, которые находят аналогии в вооружении северокавказских аланов того же периода. Мечи там были двулезвийные и с однолезвийной полосой и напущенной перекладиной удлиненно-овальной формы.
М. Р. Полесских считает, что "исходной формой первого типа являются мечи позднесарматского времени" [Полесских, 1968, с. 198]. Кроме мечей, в мокшанских погребениях были найдены и другие предметы вооружения, а также поясные наборы VI—VII вв., имеющие сходство с изделиями населения Северного Кавказа. Найденные на Борковском, Поломском, Армиевском и Младшем Селиксенском могильниках поясные наборы состоят из ремней с набором продолговатых бляшек и пряжек с квадратной обоймицей . По мнению М. Р. Полесских, все эти предметы находят аналогии в материалах аланского могильника у с. Гжигета, которые экспонируются в Нальчикском краеведческом музее [Полесских, 1968, с. 203—204]. Южное происхождение имеют ряд браслетов, обнаруженных в вещевых комплексах Армиевского, Серповского и других могильников. Найденные там бронзовые круглые разомкнутые браслеты с обрубленными концами. во многом подобны изделиям из катакомб северокавказских могильников Чми, Гиляч и др. [Вихляев, 1974, с. 57]. От аланов мордва в V—VI вв., кроме предметов вооружения и украшений, получала и предметы конского снаряжения в виде стремян и удил. Примечательны в этом отношении стремена из Серповского могильника. Они имеют арочную форму с изогнутой или прямой расширенной подножкой и прямоугольным ушком с отверстием для ремня. Все это имеет место и среди древностей Северного Кавказа. Кроме стремян, из материалов Серповского могильника вызывают интерес и удила, которые относятся к тем же типам, что и аланские. Все они двусоставные с прямыми псалиями. Подобные удила имеются в инвентаре Галиатского склепа начала VIII в. [Крупнов, 1940, табл. V, 31]. Таким образом, приведенные аналогии позволяют предполагать, что все перечисленные вещи имеют аланское происхождение. На основании этого М. Р. Полесских придерживается мнения, что в среду древней пензенской мокши могли внедриться аланы. В качестве доказательства он привода погребения №191 и 215 (мужское и женское) Армиевского могильника, совершенные по местному ритуалу, которые сильно выделяются иноземным обликом могильного инвентаря [Полесских, 1968, с. 207]. Однако В. И. Вихляев считает такое утверждение необоснованным и полагает, что в V—VI вв. отношения между мордовскими и аланскими племенами носили лишь торговый характер [Вихляев, 1974, с. 58].
В VIII в. ситуация начинает резко меняться, что было связано в первую очередь с переселением аланских племен с Северного Кавказа в лесостепное Подонье. В это время на обширных пространствах Восточной Европы образовалось крупное государство Хазарский каганат, в состав которого вошли не только территории, прилегавшие к Северному Кавказу и Нижней Волге, но и земли Подонья и Среднего Поволжья. Принадлежность к одному государственному образованию, территориальная близость мордовских и аланских племен должны были способствовать развитию между ними не только торговых и культурных, но и этнических связей. К этому времени относится распросіранение в среде мордвы бронзовых и серебряных серег салтовского типа с подвесками из одного или нескольких шариков с зернью . Серьги подобного типа были найдены во многих погребениях Крюковско-Кунсковского, Лединского, Пановского и Елизавет-Михайловского могильников [Вихляев, 1974, с. 60]. Аналогичные изделия были обнаружены в Подонье в катакомбах Верхнесалтовского и Дмитриевского могильников [Бабенко, 1911,; Плетнева, 1967,]. Кроме того, аналогии с изделиями аланов VHI—X вв. имеют кожаные пояса, которые часто находят в погребениях мордвы-мокши. У мордвы, как и у аланов, они украшались металлическими бляшками, к которым иногда подвешивались кожаные ремни, также украшенные металлическими бляшками и наконечниками [Алихова, 1969, с. 12]. Прямые аналогии имеются среди инвентаря катакомбных могильников Подонья [Плетнева, 1967, с. 161—166]. В VIII—XI вв. в междуречье Суры и Цны получили широкое распространение и предметы вооружения аланов. К ним в первую очередь следует отнести сабли с изогнутыми клинками, сохранившие прежнее бруско- видное перекрытие, расширяющиеся в середине и сужающееся к концам. Идентичные изделия были обнаружены в катакомбах Верхнесалтовского и Галиатского могильников [Мерперт, 1956, с. 23]. Из предметов вооружения мордовского воина следует также особо выделить топоры-молоты, имеющие удлиненный обушок и круглую молоточковидную головку. Аналогичные предметы имели широкое распространение в местах повсеместного расселения аланов. Из конского снаряжения мордовских племен VIII—X вв. необходимо отметить удила с прямыми и эсовцдными псалиями и стременами, подобные тем, которые были найдены в более раннем Серповском могильнике. Близкие по форме изделия имели распространение как в Подонье, так и на Северном Кавказе.
В конечном итоге хочется подчеркнуть, что материальная культура мордвы-мокши в VIII—X вв. испытала значительное воздействие со стороны аланов Подонья. В соответствии с этим возникает закономерный вопрос: какой характер носили отношения между мордвой и аланами в этот период? А. Е. Алиховой было отмечено, что у мордвы-мокши с VIII в. получил распространение погребальный обряд, в соответствии с которым женщина захоранивалась на правом боку с подогнутыми ногами , в так называемом "скрюченном положении", с руками, расположенными улица [Алихова, 1949, с. 138; 1959, с. 31—32] . Характерно, что подобный обычай был широко распространен у аланов Подонья [Плетнева, 1967, с. 91]. А. Е. Алихова первой высказала мнение, что обряд скорченности в цнинской группе могильников свидетельствует об этнических контактах мордовских и аланских племен [Алихова, 1959, с. 32; 1969, с. 5]. Обычай хоронить покойников скорченно на боку в последующее время распространился еще больше и в XII—XIV вв. стал типичным для женских погребений мордвы-мокши. Все это дало основание А. Е. Алиховой считать, что часть аланов после падения Хазарского каганата продвинулась на северо-восток, в среду мордвы-мокши, принеся с собой традицию хоронить женщин на боку в скорченном положении и племенное название "буртас" [Алихова, 1959, с. 32; 1969, с. 5].
В ходе исследования удалось установить, что потомки сарматов и аланов могли принять участие в этногенезе протоболгар, хазар, печенегов, татар- мишарей, чувашей, восточных славян, мордвы и других народов.)"