АвторТема: Норманская проблема в свете данных физической антропологии и археологии  (Прочитано 13779 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Аббат БузониАвтор темы

  • Модератор
  • *****
  • Сообщений: 19888
  • Страна: ru
  • Рейтинг +1818/-60
  • Y-ДНК: I1-SHTR7+
  • мтДНК: H16-a1-T152C!
« Последнее редактирование: 18 Март 2012, 02:10:23 от Аббат Бузони »

Оффлайн Аббат БузониАвтор темы

  • Модератор
  • *****
  • Сообщений: 19888
  • Страна: ru
  • Рейтинг +1818/-60
  • Y-ДНК: I1-SHTR7+
  • мтДНК: H16-a1-T152C!
В отечественной историографии общепризнанным является мнение, о присутствии в «эпоху викингов» скандинавов на территории Восточный Европы. Присутствие норманнов по археологическим данным фиксируется практически во всех ключевых центрах, связанных с функционированием волго-балтийского и днепровского торговых путей. В то же время, с известными сложностями сталкиваются попытки оценить общее количество выходцев из Скандинавии на территории Древнерусского государства, их социальный статус и половозрастной состав. В определенной степени, помочь исследователям приблизиться к ответам на эти и другие вопросы могут данные физической антропологии.
На сегодняшний день известен ряд краниологических серий, связанных с погребальными комплексами, характеризующихся скандинавской похоронной обрядностью, а также археологическими памятниками, богатыми элементами скандинавской материальной культуры и «вещами-гибридами», являющихся свидетельствами инфильтрации скандинавского этнического элемента на территорию Восточной Европы:
Краниологическая серия из погребений на Земляном городище Старой Ладоги (XI-XII вв.) . Погребения производились в строгом соответствии христианскому обряду и не содержали вещей. С.83. Исследованы 44 черепа (39 мужских и 5 женских) и 54 костяка. (Санкина С.Л. Этническая история средневекового населения Новгородской земли по данным физической антропологии. СпБ., 2000. С.84. ).
Серия из курганного могильника связанного с городищем Шестовицы, X в. Материалы 130 погребений, систематизированные в последние годы, свидетельствуют, что на кладбище наряду со славянскими имеются захоронения скандинавов (камерные могилы, сожжения). (Блiфельд Д. I. Давньоруськи пам'ятки Шестовицi. Киiв, 1977, с. 101-110. ).
Серия из курганного могильника Куреваниха-2 XII-второй половины XIII вв. в бассейне р.Мологи (5 мужских черепов). Погребения, так же, как погребения и в Старой Ладоге, производились по христианскому обряду и почти не содержали вещей. Здесь же в 1966 г. А.Никитиным был раскопан курганный могильник со скандинавским вещевым комплексом конца X-XI вв… (Санкина С.Л. Этническая история… С.90.).
Также Алексеевой был привлечен материал из киевского некрополя.
В гнездовском могильнике и могильниках ярославского Поволжья единственным обрядом захоронения является трупосожжения, что исключает их из анализа, хотя и там по данным археологии фиксируется присутствие скандинавов (Клейн Л.С., Лебедев Г.С., Назаренко В.А. Норманнские древности Киевской Руси на современном этапе археологического изучения. В кн.: Исторические связи Скандинавии и России IX-Х вв. Л. 1970.).

Прежде всего, необходимо отметить особенности славянских и германских серий средневековья. Так, по мнению Т.И.Алексеевой между славянскими и германскими краниологическими сериями существуют отчетливые различия: «При сопоставлении славянских и германских племен по отношению высоты черепа к полусумме продольного и поперечного диаметров, по отношению высоты лица к высоте черепа, высоты орбит к высоте черепа, и, наконец, ширины носа к ширине лица наблюдается отчетливое разделение славян и германцев… В ряду колебаний этих соотношений германцы и славяне занимают диаметрально противоположное положение, западные и южные славяне располагаются между ними, с большей близостью к восточным славянам. Последние обнаруживают по этим соотношениям явную близость к балтам и западным финнам, что дает возможность сделать предположение о формировании славян в непосредственном контакте с балтами». (Алексеева Т.И. Славяне и германцы в свете антропологических данных. Вопросы истории 1974г. №3. С.59-60.).
Кроме того, славянские выборки значительно более гетерогенны, нежели германские: «Анализ антропологических характеристик отдельных славянских племен средневековья выявил их значительное разнообразие, причины которого связаны, с одной стороны, с историей славянской колонизацией, а с другой, - с известной неоднородностью исходного их типа… Выделяется, например, ареал близких антропологических типов, прилежащий к балтийскому морю, - балтийский. В него входят поляне (польские), висляне, ободриты, поморяне, словене новгородские, кривичи полоцкие, радимичи, дряговичи и, возможно, волыняне»(Алексеева Т.И. Славяне и германцы… С.60,61).
Германские выборки напротив, значительно более однородны. С.Л.Санкина отмечала: «Германский краниологический вариант, хотя и обнаруживает некоторую межгрупповую изменчивость, в целом чрезвычайно своеобразен и может быть выделен в инородной среде» (Санкина С.Л. Этническая история… С.80.). Той же точки зрения придерживалась и Алексеева: «Несмотря на обширность территории, ими занимаемой, германцы эпохи средневековья - более однородная группа, нежели славяне» (Алексеева Т.И. Славяне и германцы… С.62). Тем не менее, Алексеева отмечала существование локальных вариаций общегерманского типа, в частности выделяя особенности средневековых шведов и датчан: «Весьма своеобразно сочетание антропологических черт у средневекового населения Швеции и Дании – восточноскандинавский ареал. Обе группы не находят прямых аналогий среди германцев, хотя по характеру облика они включаются в границы этого этноса (sic).» (Алексеева Т.И. Славяне и германцы… С.62-63.).
Анализируя особенности сельского населения Новгородской земли, Т.И.Алексеев приходит к выводу об отсутствии у него следов скандинавской примеси: «Сельское население Приладожья и Владимирщины характеризуется сочетанием славяно-финских черт. Скандинавские черты не фиксируются» (Алексеева Т.И. Славяне и германцы… С.66). В тоже время, скандинавские особенности присутствуют у населения Старой Ладоги: «Из могильника в Старой Ладоге датируемого XI в. (то есть тем временем, с которым связано пребывание здесь норманнов), известна одна краниологическая серия из урочища Плакун. По антропологическим данным старо-ладожская серия входит в пределы колебаний признаков в германских группах. Таким образом, антропологические материалы подтверждают пребывание норманнов в Старой Ладоге» (Алексеева Т.И. Славяне и германцы… С.67).
К сходим оценкам приходит и Санкина. Подчеркивая элитарный характер захоронения, разницу между южной и северной сериями погребений, она тем не менее отмечает: «Выделенная подгруппа из погребения с небольшой глубиной (в основном северных), хотя и отличается от части серии из глубоких могил в сторону меньшей выраженности «норманнских» особенностей, все же стоит ближе к последней, нежели к соседним славянским и финским группам… Что касается роли и удельного веса скандинавского антропологического компонента в сложении местного населения, то в целом привлеченные славянские группы Северо-Запада не дают основания считать их значительными. Тем не менее, как показывает анализ серии из Старой Ладоги, в определенных рамках смешение все же происходило» (Санкина С.Л. Этническая история… С.89.). Характерными особенностями комплекса является также преимущественно мужской характер захоронения, подчеркнуто христианский, безинвентарный обряд, а также высокий для этого периода рост захороненных (170,6 см., по другим расчетам 172,6 см.). По всей видимости, это свидетельствует о дружинном характере погребений.
«Скандинавский» характер серии из Ладоги подтверждается и данными одонтологии. Говоря о т.н. северном грациальном одонтологическом типе на территории Восточной Европы, Гравере связывает его с миграцией германских племен. Так, по мнению исследователя, одонтологический материал из Старой Ладоги свидетельствует о связи этого типа со скандинавским элементом. Кроме того, возможно, наличие северного грациального одонтологического типа у современного русского населения Смоленской области также следует связывать со скандинавским элементом ( Гравере Р.У. одонтологический аспект этногенеза и этнической истории восточнославянских народов // Восточные славяне. Антропология и этническая история. М., 2002. С.217).
По мнению Санкиной, скандинавскими особенностями характеризуется и серия из Куреванихи. Кроме того, некоторые особенности указывают на местное, финское влияние: «В группе из Куреванихи отмечается резкая профилировка и очень высокое переносье – черта, сближающая ее со староладожской и отличающая от древнерусских и финских. В то же время выступание носовых костей на черепах из Куреванихи ослаблено, что является сдвигом в сторону характерных особенностей местного населения» (Санкина С.Л. Этническая история… С.90.).
Краниологическая серия из Шестовиц охарактеризована Санкиной как бесспорно скандинавская (Санкина С.Л. Этническая история… С.81.). Алексеева обозначила серию в качестве смешанной, славяно-скандинавской, своими особенностями резко отличной от материала из самого Чернигова: «Краниологический материал из Шестовиц очень невелик, но антропологические особенности его указывают на связь с норманнами. Во всем облике этого населения наблюдается смешение славянских и германских черт. В Черниговском некрополе подобные особенности не отмечены» (Алексеева Т.И. Славяне и германцы… С.67).
Городская раннесредневековая серия, в которой не зафиксировано следов скандинавской примеси происходит из Киева: «Оценка суммарной краниологической серии из Киева на фоне изменчивости признаков в германских группах показала разительное отличие древних киевлян от германцев. По-видимому, норманнов в составе дружины киевского князя было очень мало, коль скоро это не наложило отпечаток на антропологический облик населения города… Сельское население Киевской Руси антропологически близко городскому, но оно более однородно по своему физиологическому облику. Никаких германских черт в нём не обнаруживается» (Алексеева Т.И. Славяне и германцы… С.67).
Вопрос скандинавского присутствия в Киеве является дискуссионным, поскольку нет единого мнения в отношении главного индикатора присутствия скандинавов – специфического, этноидентифицирующего обряда погребений. В отношении этнической атрибуции камерных гробниц, составляющих около 10% всех погребений киевского некрополя высказываются разные точки зрения. (см. Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX—XI веков / РАН. Ин-т славяноведения и балканистики. М., 1995, Толочко П.П. Спорные вопросы ранней истории Киевской Руси // Славяне и Русь (в зарубежной историографии)": Сб.науч.тр./АН УССР. Ин-т археологии. Киев., 1990. С. 99-121, Моця А.П. Срубные гробницы Южной Руси // Проблемы археологии Южной Руси. Киев., 1990.).
По мнению авторов коллективной монографии, «Единственным скандинавским погребением основного киевского могильника на территории так называемого "Города Ярослава" следует признать погребение № 114 в камере столбовой конструкции с парным захоронением мужчины и женщины, северной ориентировкой костяков; среди вещей - меч типа Y. Комплекс можно датировать концом Х - началом XI в… Хорошо известные в литературе находки скандинавских вещей в Киеве связаны не с основным киевским комплексом памятников на территории Города Владимира и Ярослава, а с особым, существовавшим сравнительно непродолжительное время поселением-сателлитом. От него сохранились остатки обширного некогда городища на Лысой горе, к северу от Старокиевской горы, Замковой горы и Щекавицы (цепочки первоначальных киевских поселений вдоль берега Днепра)». (Славяне и скандинавы. М., 1985. С.232.).
Кроме того, по мнению С.Сегеды, отсутствие скандинавских особенностей в киевской серии может быть связано с тем, что для освещения проблемы Алексеева привлекала лишь средние значения краниологических признаков в суммарном серии.
http://litopys.org.ua/segeda/se02.htm
Также Сегеда констатировал присутствие при преобладании восточнославянских, и скандинавских черт во внешности Ярослава Мудрого: «Во внешности Ярослава Мудрого, при наличии некоторых скандинавских элементов, все же преобладали черты, присущие славянам Приднепровья. Он был человеком довольно высокого роста (около 175 см), со средним по высоте лицом».
В общем и целом, по мнению Санкиной, хотя в каждой из названных серий в той или иной степени наблюдаются результаты смешения с местным населением, в целом, серии скандинавского облика с территории древнерусского государства вполне вписываются в общегерманский размах изменчивости. (Санкина С.Л. Этническая история… С.94,81)
Таким образом, на основе исследованного специалистами антропологического материала можно сделать ряд выводов:
1) Подтвердилось присутствие скандинавов в ряде ключевых центров Древнерусского государства.
2) Погребения скандинавов можно обозначить преимущественно как элитарные, связанные с дружинной средой (на примере погребений из Старой Ладоги и Шестовиц).
3) Существует определенная корреляция, между скандинавскими обрядом погребения и скандинавскими особенностями физического облика похороненных (на примере могильника Шестовиц).
4) Скандинавская примесь не фиксируется у сельского населения северо-запада и юга Киевской Руси. По всей видимости, на территории Восточной Европы скандинавов было немного и концентрировались они преимущественно в ОТРЦ и форпостах киевских князей.



1. село Старая Ладога
2. Украина, Черниговская область, село Шестовица 
3. Россия, Вологодская область, Устюженский район, село Куреваниха
« Последнее редактирование: 18 Март 2012, 01:40:14 от Аббат Бузони »

Оффлайн Аббат БузониАвтор темы

  • Модератор
  • *****
  • Сообщений: 19888
  • Страна: ru
  • Рейтинг +1818/-60
  • Y-ДНК: I1-SHTR7+
  • мтДНК: H16-a1-T152C!





1. Россия, Ленинградская область, Волховский район село Старая Ладога
2. Украина, Черниговская область, село Шестовица
3. Россия, Вологодская область, Устюженский район, село Куреваниха
4. Россия, Вологодская область, Устюженский район, село Куреваниха
5. Россия, Ленинградская область, Гатчинский район, деревня Шпаньково
6. Россия, Ленинградская область, Волосовский район, Новое Заречье
7. Россия, Архангельская область, Каргопольский район, село Шуйгино
8. Россия, Архангельская область, Холмогорский район, село Нефедьево
« Последнее редактирование: 18 Март 2012, 01:58:53 от Аббат Бузони »

Оффлайн Аббат БузониАвтор темы

  • Модератор
  • *****
  • Сообщений: 19888
  • Страна: ru
  • Рейтинг +1818/-60
  • Y-ДНК: I1-SHTR7+
  • мтДНК: H16-a1-T152C!
Ряд моментов в связи со «скандинавской» проблемой после прочтения 3 главы работы Санкиной С. Л. "Этническая история средневекового населения Новгородской земли":

1. По обширной территории Древней Руси буквально рассыпаны памятники с элементами скандинавской материальной культуры, а порой и содержащие целые скандинавские комплексы. Последние датируются 9- не позднее 11 вв.

2. Германский краниологический тип в целом чрезвычайно своеобразен и гомогенен. Большинство германских серий (а скандинавские все) характеризуются сочетанием низкого свода черепа с высоким лицом и орбитами. Кроме того, у германцев крупная длинная черепная коробка и относительно узкий нос.


3. Германцы по краниологическим признакам отчетливо дифференцируются от балтов, финнов и населения западных территорий Древнерусского государства. Скандинавские серии с территории Древнерусского государства вписываются в общегерманский размах изменчивости.

4. Серия черепов из могильника Шестовицы близ Чернигова демонстрирует все признаки германского комплекса.


5. Староладожские черепа обнаруживают бесспорные аналогии в скандинавских и датских сериях ранней эпохи железного века. Анализ серий из Старой Ладоги говорит о смешении скандинавского антропологического компонента и местного населения.

6. Денисова указывает на скандинавское влияние на некоторые восточнобалтийские популяции в 1 тыс. до н.э.- 1 тыс. н.э.


7. В Ладоге в урочище Плакун располагался целый варяжский некрополь 9-10 вв.

8. В курганном могильнике Куреваниха-2 в бассейне р. Мологи в 1990 г. получена новая серия черепов скандинавского облика. Здесь же раскопан курганный могильник со скандинавским вещевым комплексом.


9. При каноническом анализе норманнские группы из Старой Ладоги, Куреванихи-2, Шестовицы находятся в «западном полюсе» вместе с сериями из Северной и Западной Европы, группами из Швеции, Британии и Исландии.

10. Все сказанное свидетельствует о существовании в составе населения Древней Руси довольно устойчивых (прежде всего в антропологическом отношении) норманнских коллективов.

Оффлайн Eugen Hartmann

  • Сообщений: 269
  • Страна: zw
  • Рейтинг +6/-1
спасибо за информацию, очень интересно

Оффлайн Аббат БузониАвтор темы

  • Модератор
  • *****
  • Сообщений: 19888
  • Страна: ru
  • Рейтинг +1818/-60
  • Y-ДНК: I1-SHTR7+
  • мтДНК: H16-a1-T152C!
Я только перепостил, Евгению спасибо. Эта информация объясняет почему мало I1 в тех местах, где они вроде бы должны быть.

Оффлайн Asmat headhunter

  • Биохимическая субстанция
  • Сообщений: 14451
  • Страна: id
  • Рейтинг +939/-34
  • И того казака те тунгусы пальмами тут искололи
(Ингерманландия-земля Ингегерды)

А разве это не ихнее название Ижоры?

Оффлайн Аббат БузониАвтор темы

  • Модератор
  • *****
  • Сообщений: 19888
  • Страна: ru
  • Рейтинг +1818/-60
  • Y-ДНК: I1-SHTR7+
  • мтДНК: H16-a1-T152C!
ВНЕШНИЕ  СВЯЗИ  РАННЕСРЕДНЕВЕКОВОЙ  РУСИ ПО  АРХЕОЛОГИЧЕСКИМ  СВИДЕТЕЛЬСТВАМ

Доклад профессора М. Мюллер-Вилле
при вручении ему Большой золотой медали им. М.В. Ломоносова 1999 г.

ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

том 70, № 10, c. 923-928, 2000 г.

В современной историографии сформировались устойчивые представления об общих географических контурах Киевской Руси IХ-ХII вв. Одна из исторических карт, представляющих территорию раннесредневековой Руси, была в сравнительно недавнее время составлена Иоахимом Херманном (Herrmann J. Welt der Slawen. Geschichte, Gesellschaft, Kultur. Munchen, 1986). На ней обозначены территории с преобладающим восточнославянским населением и раннегородскими центрами, а также территории на границах Руси, заселенные другими народами - печенегами на юге, финно-угорскими племенами на востоке, балтами на северо-западе.

Примерно сходная картина нарисована Джеймсом Грэхемом-Кэмпбеллом (Graham-Camphell J. Dei Wikinger. Weltatlas der alten Kulturen. (MUnchen, 1994); на его карте отмечены территория Руси IХ-ХI вв. (по скандинавской терминологии - "эпохи викингов") и области, вошедшие в состав русских владений в XII в. Дополнительно обозначены исследованные археологами городские центры.
 


Известно, что именно речные пути образовывали сеть коммуникаций на Руси, и прежде всего путь по Неве, Волхову, Ловати и Днепру, связывающий восточную часть Балтийского моря с Черным морем - знаменитый путь "из варяг в греки" (рис. 1). Этот путь - своеобразный становой хребет центральных частей Руси со Старой Ладогой, Новгородским (Рюриковым) городищем, Гнездовом и Киевом, выступающими в качестве ключевых раннегородских центров на огромных географических пространствах.

Недавно Эдуард Мюле подробно рассмотрел большую серию восточнославянских поселений, имеющих, по данным письменных источников, признаки городских центров. К числу таких признаков отнесены: наличие властных институтов, общины городского типа, торгово-ремесленной экономики, функций религиозного центра и т.п. Киев и Новгород обладают полным набором подобных признаков, другие поселения - меньшим их количеством. К этим последним принадлежит и Старая Ладога, которая входит в ряд самых ранних из упомянутых в исторических источниках городов (впервые упомянута в летописи под 862 г.).

Старая Ладога находится на западном берегу реки Волхов, на севере Руси на границе между восточнославянскими и финно-угорскими областями. Археологические материалы и дендрохронологические данные свидетельствуют, что древнейшие культурные напластования здесь относятся к середине VIII в. Таким образом. Старая Ладога принадлежит к древнейшим городским поселениям Руси. В результате раскопок собран богатый материал, показывающий, что на участках по обе стороны от реки Ладожки, впадающей здесь в Волхов, к югу от построенной позднее каменной крепости, с VIII в. обитало население, занимавшееся торговлей и ремеслом. На картине художника Заболоцкого, написанной в 1833 г., в романтическом виде представлены разновременные памятники на западном берегу Волхова - высокие курганные насыпи с крутыми склонами (сопки), сооруженные в VIII-X вв., монастырь и церкви ХII-ХIII вв.

Яркий свет на внешние связи Старой Ладоги проливает погребальный инвентарь из могильника Плакун на восточном берегу Волхова. Здесь в погребении с трупосожжением найдены осколки фризских кувшинов, или кувшинов типа Татингер - чернолощеных сосудов, изготовленных из серо-черной глины и декорированных инкрустациями из тонкой оловянной фольги в форме ромба, сетки и креста. Аналогичен этим кувшинам сосуд из кургана 551 могильника Бирка в Центральной Швеции. Кувшины подобного рода, несомненно, ввозились в Скандинавию и на Русь из владений Каролингов.

Один из прекрасных образцов кувшинов типа Татингер с роскошным орнаментальным декором обнаружен в кургане 597 в Бирке. География и археологический контекст находок подобных сосудов в Центральной Европе (в частности, приуроченность находок к епископским резиденциям и монастырям в районах Среднего Рейна, Мозеля и Вестфалии) указывают на их связь с церковными кругами. К новым находкам кувшинов типа Татингер, изготовленных предположительно в одной монастырской мастерской на Рейне (или в нескольких тесно связанных между собой мастерских), относится сосуд из поселения Карлбург на Майне. Кувшины типа Татингер, демонстрирующие значительное разнообразие орнаментов, производились, очевидно, во второй половине Vlll-начале IX в. Кувшин из Карлбурга найден на территории раннекаролингского поселения на северном берегу Майна. Раскопки этого поселения выявили разнообразные следы торгово-ремесленных занятий. Судя по данным археологии, торговый характер имело и синхронное ему поселение, открытое в расположенном по соседству Майнце, на западном берегу Рейна. Оно возникло в VIII в. и посещалось, среди прочих, фризскими купцами.

Одно из наиболее значительных поселений на берегу Рейна возникло в Дорестаде после 600 г., когда Меровинги начали завоевание областей, населенных фризами. Широкомасштабные раскопки, выполненные нидерландскими археологами, дают возможность детально познакомиться с раннесредневековым торжищем, через которое товары разного рода поступали в Англию и Скандинавские страны. Это поселение располагалось на западном берегу Кромме Рейна, который некогда составлял часть "римского вала". С 675 по 775 г. здесь в речных гаванях сооружались деревянные причалы, каждый из которых, очевидно, был связан с определенным дворовым наделом на территории поселения.

Другое торговое поселение возникло около 700 г. на западном побережье Ютландии. Датские археологии обнаружили его остатки в центре города Рибе, разросшегося на восточном берегу реки Рибе-О, которая впадает в Северное море в нескольких километрах к западу от города. Территория расположенной параллельно реке рыночной площади была разделена на длинные узкие участки, на которых находились здания, мастерские под открытым небом и даже специальные места для ремонта судов.

Старая Ладога входит в ту группу раннегородских поселений VIII столетия, к которым наряду с Дорестадом и Рибе относятся также Хедебю (Хайтабу), Рерик, Бирка (Хелго) и другие поселения Балтийского побережья. В рамках международного торгового обмена кувшин типа Татингер, надо полагать, через Дорестад и Бирку попал в Старую Ладогу. В обратном направлении, то есть через Ладогу в Прибалтику и далее на запад вплоть до Ирландии, двигались восточные монеты, большей частью серебряные дирхемы. Русь, а равно и соседние западнославянские и скандинавские земли и даже населенные скандинавами Британские острова относились к хозяйственной зоне, испытывавшей недостаток в монете и серебре как сырье для изготовления украшений и утвари. Археологические материалы дают многочисленные примеры использования куфических монет, чеканенных в Ташкенте и Самарканде, в качестве украшений.

Арабские монеты достигали в VIII столетии Северной Руси и Старой Ладоги по днепровскому пути через Южную Русь, а также по Волге - по так называемому "серебряному пути". Мы располагаем сравнительно полными данными о распространении монет, чеканенных в странах Халифата, в кладах на территории Швеции. Из огромных арабских владений, простиравшихся от Испании и Северной Африки до Центральной Азии, монетные потоки направлялись через сопредельные с ними с севера территории, прежде всего через русские земли, в Балтийский регион. Волга и Днепр были главными каналами движения восточного серебра. В качестве прямого свидетельства использования волжского пути следует рассматривать чеканку подражаний арабским монетам на территории Волжской Булгарии (на Средней Волге). Клад с поселения Бирка, зарытый около 975 г. и состоящий из серебряных монет и украшений, может служить одним из примеров кладов этого времени на территории Швеции, число которых чрезвычайно велико. Вплоть до последней трети Х в. в этих кладах преобладали монеты арабской чеканки.

Если нанести на карту крупные клады с дирхемами, младшие монеты которых чеканены до начала Х в., посредническая роль Руси становится очевидной - Волга и Днепр с их притоками выходят на первый план как области с высокой концентрацией кладов. Районы Северной и Средней Руси четко выделяются на этой карте по своей насыщенности монетами. Получателями арабского серебра в этот период являются Аландские острова, остров Готланд и остров Оланд на Балтике и далее Восточная Швеция и южное и восточное побережье Балтийского моря. Ситуация меняется в Х в. На первый план в качестве получателей серебра в этот период все более выдвигаются южноскандинавские области (Дания, Южная Швеция) и западнославянские территории. Около 970 г. поступление дирхемов с Востока прекращается из-за внутриарабских неурядиц и истощения серебряных рудников в Центральной Азии.

Волга и другие реки Восточной Европы была главным путем распространения не только арабского серебра, но и бус из горного хрусталя и сердолика. Эти бусы, в изобилии представленные, в частности, в Бирке, попадали в Северную Европу и западнославянские области при посредничестве Руси, на что указывают высокая густота их находок в русских землях, а также некоторые комплексы раннегородских поселений, где предположительно производились бусы.

Торгово-экономические связи, о которых идет речь, несомненно, осуществлялись через контакты и посредничество различных этнических групп, что нашло отражение в разнообразных археологических материалах поселений, могильников и кладов. В частности, трудно переоценить значение археологических свидетельств о скандинавском присутствии на Руси. Многочисленные погребальные комплексы и находки на поселениях документируют пребывание скандинавов и скандинавок в различных частях Руси, но преимущественно на пути "из варяг в греки" и вдоль Волги. Примерами могут служить некоторые женские украшения, в том числе равноплечные фибулы и фибулы в виде звериных голов, найденные в Старой Ладоге. Фибулы в виде звериных голов типичны для Готланда, в большом количестве встречаются они на этом острове и далее по периметру Балтийского моря на его побережье - от Хедебю до Старой Ладоги. Эти находки указывают на то, что обитательницы Готланда посещали обозначенные здесь места или постоянно проживали в них до своей смерти. Поминальные камни с руническими надписями и рисунками, воздвигавшиеся в честь умерших, позволяют проследить пути выходцев с Готланда лишь до Центральной Швеции, Оланда и Латвии.

Среди равноплечных фибул различимы несколько типов, один из них - тип Вальста, названный по находке в Вестманланде (Центральная Швеция). Фибулы данного типа производились в Бирке, на что указывают находки здесь форм для их отливки. Эти же фибулы встречаются на обширных пространствах от Центральной Швеции до юго-западной Финляндии и Эстонии. Новгородское (Рюриково) городище на озере Ильмень -крайний восточный пункт их распространения.

Новгородское (Рюриково) городище (расположено в 3 км юго-восточнее Новгорода) является вторым после Старой Ладоги значительным археологическим памятником на севере Руси, документирующим широкие внешние контакты этих территорий в IX в. Скандинавские находки составляют заметную часть в собранной здесь коллекции, тем не менее восточнославянское преобладание бесспорно.

То же можно сказать относительно Гнездова - торгово-ремесленного поселения вблизи современного Смоленска - и Киева. Огромный некрополь в Гнездове - единственный в своем роде ансамбль погребальных памятников в раннесредневековой Европе. Исключительный интерес представляют обнаруженные здесь изделия из благородных металлов, главным образом украшения, разнообразные по форме и орнаментации.

Женское захоронение из киевского некрополя являет собой яркий пример смешения археологического инвентаря разного происхождения. Рядом со скандинавскими скорлупообразными фибулами из позолоченной бронзы здесь найдены серьги волжско-финского типа, ожерелье с бусами из стекла, сердолика и горного хрусталя, серебряная крестообразная подвеска и византийская монета, чеканенная между 928 и 944 гг. Ясно, что подобные археологические комплексы отражают сложный процесс культурных взаимовлияний, в данном случае вживание женщины скандинавского происхождения в восточнославянскую среду, отмеченную печатью византийского воздействия. Сходные явления культурных взаимовлияний и натурализации можно установить и по археологическому инвентарю женских захоронений со скандинавскими скорлупообразными фибулами в финно-угорских областях (юго-восточное Приладожье), в Прибалтике (на Западной Двине) и на Британских островах, где пересекались кельтские и англо-саксонские влияния.



Присутствие скандинавов на Руси подтверждается не только находками вещей скандинавского происхождения, но и специфическими чертами погребальной обрядности, например, погребениями в ладье (рис. 2). Находки железных заклепок в захоронениях с трупосожжением позволяют сделать вывод, что в погребальном обряде использовались ладьи, изготовленные в скандинавской кораблестроительной традиции. Заклепки от такой ладьи были обнаружены, в частности, в кургане 7 в урочище Плакун. Выше уже отмечались находки кувшинов западноевропейского происхождения в том же кургане.

В могильнике Плакун, в Гнездове и в могильнике у деревни Большое Тимерево под Ярославлем обнаружено по несколько погребений в ладьях. Этот погребальный обряд получил некоторое распространение и в юго-восточном Приладожье - на территории, где широко представлены скандинавские женские украшения.

Разнообразные предметы древнерусского происхождения, в свою очередь, проникали на запад, то есть двигались в обратном направлении. Так, в скандинавские и западнославянские земли попадали подвески восточнославянских типов. Они присутствуют, например, в составе кладов, найденных в Швеции и в Южной Польше, близ Кракова (Завада Ланекоронска). Подвески-лунницы с зернью и сканью и филигранным орнаментом (так называемые подвески гнездовского типа) производились в Киеве и на территориях к западу от него (на Волыни) во второй половине Х в. Тонкая ювелирная техника, использовавшаяся при их производстве, заимствована у византийцев и арабов.

Преимущественно через Русь попадали на север византийские монеты, исключительно редкие в IX в. и более многочисленные в последней трети Х - первой половине XI в. Одним из следствий знакомства скандинавов с этими монетами стала чеканка скандинавских подражаний им на Севере. Имитации монет с парным изображением византийских императоров Василия II и Константина VII (977-989) и с изображением Иоанна Цимисхия (969-976) чеканились в Лунде Хардекнутом, сыном Кнута Великого. Аналогичная чеканка по образцу византийской золотой монеты с изображением императора Михаила Деспота и архангела Михаила, а также Христа на троне производилась при короле Свене Эстридсене (до 1047). Серебряные византийские монеты в значительном количестве поступали в район озера Меларен и в Южную Швецию (входившую ранее в состав датских владений), но основная масса их найдена на острове Готланд. Так же далеко на запад проникали и монеты Владимира Святославича, чеканенные в конце Х столетия. Известны их находки на Готланде и в западнославянских областях между Эльбой и Вислой.

Тесные связи Руси с Балтийскими странами, прежде всего с Готландом, сохранялись и во второй половине XI и в XII в. Об этом свидетельствует, например, клад из Бурге (Лумелунд, Готланд), датируемый временем около 1100 г. В состав этого клада наряду с монетами и золотыми кольцами входило большое количество денежных слитков - серебряных гривен киевского, черниговского и новгородского типа. На многих гривнах процарапаны надписи, в том числе личные имена (Бинята, Селята, Тихота, Илия) или буквенные сокращения имен, наконец, кресты.

В археологических материалах Х в. и в особенности XI в. все более многочисленными становятся предметы христианского культа и церковного обихода, что выглядит вполне естественным, поскольку это - эпоха развития миссионерства и принятия христианства на Севере и Востоке Европы. К предметам, характерным для обихода восточной греко-православной церкви, относятся глиняные покрытые цветной глазурью яйца-писанки, изготовлявшиеся в ХI-ХII вв. преимущественно в Киеве. Одна из таких глиняных писанок найдена в городе Сигтуна в Центральной Швеции наряду с другими предметами византийского, то есть восточно-христианского, церковного обихода, имеющими аналоги в Новсбоггарде (Седерманланд). Находки писанок известны на юге Восточной Европы - на нижнем Дунае и в Северном Причерноморье. С территории Руси они распространялись на запад - в западнославянские области вплоть до Хедебю (Шлезвиг), а также в Скандинавию до Готланда и Центральной Швеции (рис. 3).



Византийские кресты-энколпионы, два экземпляра которых, датируемые Х в., найдены в Дании, попали на Север, из византийских областей либо через территорию Руси, либо через Западную Европу. С византийской традицией связана и иконография распятия на распространенных в Северной Европе крестовидных подвесках с изображением распятия, однако в XI в. эти подвески производились предположительно в Новгороде и оттуда поступали в Финляндию и Скандинавию.

Итогом многолетних исследований профессора В.Л. Янина и коллектива Новгородской археологической экспедиции, которую он возглавляет, стало создание подробной картины развития важнейшего комплекса средневековых поселений на севере Руси - от укрепленного поселения Городище у истоков Волхова до города Новгорода на обоих берегах Волхова. За этот труд, дело своей жизни, профессор В.Л. Янин сегодня удостоен высокой награды. Новгородское городище сохранило свидетельства как древней, так и недавней истории. Стоящий здесь Благовещенский собор начала XII в., как и многие другие церкви, был разрушен во время второй мировой войны, которая была начата моей страной. Это предупреждение всем нам.
 
http://krotov.info/history/09/3/ville1999.html

Оффлайн Аббат БузониАвтор темы

  • Модератор
  • *****
  • Сообщений: 19888
  • Страна: ru
  • Рейтинг +1818/-60
  • Y-ДНК: I1-SHTR7+
  • мтДНК: H16-a1-T152C!
Гуревич Ф. Д. Норманский могильник у дер. Вишнево

Источник: Скандинавский сборник VI. – Таллин: Эстонское государственное издательство, 1963

   

В 2,5 км к югу от Балтийского моря и в 1 км в том же направлении от дер. Вишнево Приморского района Калининградской области в небольшом лесу расположен курганный могильник, насчитывающий свыше 500 курганов. Раскопки его начались в 1873 г. и, продолжаясь вплоть до начала XX века, были связаны с именами немецких археологов И. Гейдека и А. Бецценбергера. За этот период было исследовано свыше 250 курганов (1). Далее в нашем распоряжении имеются сведения о том, что в 1932 г. здесь были раскопаны еще 32 кургана (2). Большие работы по исследованию этого могильника, известного в литературе под наименованием курганов в лесу Кауп у с. Вискиаутен, производились также незадолго до второй мировой войны, в итоге которых памятник был почти полностью исследован (3).

Публикации материалов раскопок у дер. Вишнёво отражают, однако, лишь небольшую часть работ. Особенно невелик иллюстративный материал.

Но несмотря на то, что большая часть данных этого памятника осталась неопубликованной, немецкие археологи пользовались им для построения широких исторических выводов (4).

Судьба большой коллекции, добытой многолетними раскопками и хранившейся до второй мировой войны в Кенигсбергском музее, нам неизвестна.

В настоящей работе мы останавливаемся на характеристике лишь того материала, который добыт при раскопках могильника у дер. Вишнево Славяно-Литовским отрядом Прибалтийской экспедиции в 1956 и 1958 гг. (5) Раскопки эти были организованы на средства Калининградского областного краеведческого музея (6). Мы не привлекаем пока данных немецких археологов по исследованию этого памятника, ибо это является задачей последующей работы.

В настоящее время в лесу близ дер. Вишнево на месте могильника сохранилось немногим более 20 курганов (7). Они сосредоточены в восточной части леса, на пространстве 100 х 75 м. Так, расстояние между курганами № 2 и 7 равно 2,5 м, между курганами № 5 и 6 – 4 м, весьма близко друг к другу находятся и курганы № 1, 9, 10, 11.

Курганы представляют собой расплывшиеся сферические насыпи диаметром 4,5-6 м. Исключением является курган № III (8), диаметр которого достигает 12 метров. Высота курганов преимущественно 0,60-0,70 м. Лишь единично встречаются курганы высотой до 1 м. Вблизи курганов № 1, 5 и 10, иногда непосредственно у их подножья, лежали каменные кладки.

Характерной особенностью курганов описываемого могильника является то, что на вершине каждого из них стоял камень. Некоторые камни были смещены и обнаружены в различных местах, иногда у подножья курганов. Камни, установленные на курганах, – иногда небольшие булыжники 40-50 см длиной, а иногда валуны внушительных размеров (до 2 м длины). Размеры камней не стоят ни в какой связи с содержимым кургана. Так, .на кургане № 2, выделявшемся своими вещевыми находками, стоял совсем небольшой камень, а на кургане № 6, где найдена всего одна поделка, был водружен огромный камень, а под дерном лежал другой камень, также очень больших размеров.

За два полевых сезона нами раскопаны 14 курганов и 3 каменные кладки. Курганы, раскопанные на снос, представляли собой следующее: в насыпи, состоящей из местной суглинистой почвы, встречается множество мелких камней. Рвы у подножий не сохранились, по-видимому, они оплыли. В разных частях насыпи, иногда непосредственно под дерном, найдены единичные угли (9). В ряде курганов в насыпи и на материке лежат обожженные желуди. Они, как и угли, встречаются единично и только в кургане № 5 лежали кучкой.

В курганах № 4 и 7 на материке, несколько в сторону от центра, были открыты скопления камней, составлявших в одном случае круг, а в другом овал.

В отдельных курганах (№ II, 1, 2, 8 и др.) на глубине 40-45 см, а иногда непосредственно под дерном, в разных местах насыпи открыты скопления обожженной и необожженной глины, под которыми обычно находилось угольное пятно около 1 метра в диаметре. Здесь лежали вальцинированные кости и вещи. В других курганах кости и вещи лежали прямо на материке, без сопровождения прослойки из глины.

Из 14 исследованных курганов пережженные кости найдены в 11, причем их количество весьма различно. Так, в курганах № 5, 6, 10, 11 найдены лишь единичные косточки; в кургане № 3 количество костей было несколько большим. Больше всего костей встречено там, где открыты прослойки из глины. Особенно много их в кургане № 2, где вес кальцинированных костей достигает более 1 кг. Пережженные кости и вещи лежали на материке. Лишь в кургане № 7 вещи находились под костями в небольшой грунтовой яме.

Почти на всем инвентаре видны следы пребывания в огне. Находки из кургана № 7 по извлечении из земли представляли собой ком скипевшегося железа, в котором, после обработки его в камеральных условиях, оказалось более 10 предметов.

Характерно, что оружие, особенно ценное (меч, наконечники копий, чекан) обнаружено в согнутом или сломанном виде, а иногда, как это было с мечом, одновременно в согнутом и сломанном.

Среди исследованных курганов выделяется 6 мужских захоронений (№ I, II, 2, 5, 6, 7), 2 женских (№ 1 и 11) и 6 неопределенных. Мужские и женские погребения заметно отличаются друг от друга. Отличительным свойством первых является оружие. За исключением оружия в мужских погребениях можно встретить обломки гребней и отдельные другие бытовые находки. Из вышеперечисленных мужских захоронений в курганах № I, 5 и 6 найдены единичные вещи (часть копья, пряжка или заклепка, возможно от умбона щита), в кургане № II под глиняной прослойкой лежали нож и умбон щита. Скопление оружия обнаружено в кургане № 7. Здесь найдены: чекан, несколько наконечников копий, часть однолезвийного меча и ряд трудноопределимых предметов, в которых, вероятнее всего, также можно предполагать оружие.

Наиболее богатое мужское погребение обнаружено в кургане № 2, где найдены: меч, два наконечника копья, удила, железное кольцо, железные пластинки, железные обивки от деревянного ящичка, заклепка, неопределенные железные поделки, бронзовые стерженьки и поделки, нож, обломки трех гребней и др. Всего в этом кургане найдено 35 вещей.

Для женских погребений характерным является наличие украшений. В кургане № 1 найдены обломки бронзовых цепочек, часть фибулы, перстень и бусы. В кургане № 11 – бусы и несколько звеньев бронзовой цепочки.

В трех курганах, захоронения которых определить невозможно, встречены либо небольшое число кальцинированных костей, либо невыразительные поделки. Так, в курганах № III и 3 – это несколько кусков керамики, в кургане № 4 кальцинированных костей не было вовсе, а лежали обожженная кость собаки и две неопределенные поделки. В кургане № 9 найдены лишь обожженные желуди.

Из раскопанных нами каменных кладок, одна, расположенная у подножья кургана № 1, представляла собой прямоугольное в плане сооружение 4,5 x 0,75 м. По снятии камней на глубине 20-30 см здесь были найдены мелкие угли, зуб и несколько косточек животных, а также несколько обломков керамики.

Вторая и третья кладки, расположенные рядом и находившиеся между -курганами № 3 и 5, имели округлую форму. Диаметр кладки № 2 имел 2 метра. Здесь также, были найдены мелкие угли, единичные пережженные кости, а из вещей – часть бронзовой цепочки и обломки стеклянных оплавленных бус. Там же была найдена поделка из кремня. В кладке № 3 ничего не обнаружено.

Остановимся на характеристике вещевых находок. За время раскопок найдены: меч 1,08 м длины при длине лезвия 83 см. Перекрестье и навершье его орнаментированы ячейками, расположенными в шахматном порядке, и насечкой из серебряных нитей. Навершье меча орнаментировано еще четырьмя серебряными пластинками. Найден также однолезвийный меч, длина которого около 50 см. Интересен чекан 20 см длины с ребристым выступом на острие. Шейка его инкрустирована полосами из серебра. Следует упомянуть также 6 наконечников копий. Все они втульчатые с пером в форме ивового листа. На втулках трех наконечников сохранился орнамент в виде врезных треугольников. К числу оружия принадлежит также и умбон полусферической формы с полями (10). С конским убором связаны удила. Удила из кургана № 2 с двучленным витым стержнем имели 20 см длины. Можно отметить также железное кольцо, имеющее, возможно, также отношение к удилам. Часть железных поделок трудно определить, но, по-видимому, они имеют отношение к оружию. Таковы узкое острие, вероятно от деформированной стрелы, части лезвий и др. Из железных изделий бытового назначения отметим черенковые ножи с утолщенной спинкой длиной до 20 см, три заостренные с обеих сторон пластинки, заклепки, прямоугольные пластинки-обивки от ящичков и др.

Украшения представлены бронзовыми парными и одинарными цепочками. Найдены также: обломок овальной фибулы с врезным орнаментом, ажурная подвеска из бронзы. Какие-то сильно деформированные украшения из бронзы обнаружены в кургане № 2.

В числе других изделий следует упомянуть: серебряный перстень и стерженек из латуни. В женских захоронениях найдены бусы из стекла или пасты, преимущественно кольцевые, синего, зеленого и желтого цветов.

В заключение следует отметить также обломки трех односторонних гребней с накладками. Накладки, в одном случае, с кружковым орнаментом, в двух других – в виде перекрещивающихся линий с вертикальной насечкой по краю.

На основе раскопок погребальный обряд рассматриваемого могильника должен был совершаться следующим образом: умерший сжигался на стороне вместе с принадлежавшими ему вещами. Наиболее ценное оружие не только обжигалось, но ломалось и сгибалось. Пережженные кости, пропорционально прилагаемым вещам, вместе с остатками погребального костра переносились на место сооружения кургана. В более богатых погребениях кальцинированные кости и вещи укладывались совместно и покрывались слоем обожженной и необожженной глины. Иногда на материке сооружалась выкладка из камней, возводилась насыпь, в которую кидали горелые желуди и угли. На вершине насыпи водружался надгробный камень.

Что касается каменных кладок, то недостаток материала не дает пока основания для характеристики погребальных сооружений этого рода. Вместе с тем находки жженых костей, углей, горелых желудей и немногочисленных вещей дают возможность видеть в них погребальные памятники с тем же обрядом захоронения, который характерен для курганов.

Еще И. Гейдек, один из первых исследователей этого памятника, обратил внимание на то, что данный могильник резко отличается от массовых погребальных сооружений, расположенных на исследуемой территории. Могильники пруссов, коренных жителей этой части Балтийского побережья, представлены грунтовыми могильниками и своеобразным инвентарем, формы которого имеют свою традицию в более ранних памятниках этих земель. Что касается могильника у дер. Вишнево, то немецкие археологи справедливо сравнивали его со скандинавскими погребальными памятниками.

В 70-х годах прошлого столетия Г. Гильдебранд отмечал, что для языческих могил Швеции характерны надгробные камни на вершине кургана (11). Внешний вид курганов могильника у дер. Вишнево во многом сходен с курганами Бирки (12). Это сходство можно проследить и в обряде захоронения (13).

Почти полное совпадение со скандинавскими древностями отмечается в интервале раскапывавшегося нами могильниками (14). Одной из наиболее характерных находок этого рода является меч, аналогичные которому найдены также в Овре Сандне и в Хиелле Форте (15). Из числа прибалтийских стран за пределами Скандинавии аналогичные мечи известны также в Финляндии и в Эстонии (16).

По классификации И. Петерсена мечи этого рода относятся к типу "Е" и датируются IX веком. Б. Нерман полагает, что они могли бытовать и в начале X века (17).

Совместно с мечами типа "Е" в Швеции встречаются наконечники копий с врезным орнаментом (18).

В погребениях Бирки находим аналогии и ряду других находок из кургана могильника у дер. Вишнево. Так, сходный умбон щита найден в погребении 1098, цепочки – в кургане 479, гребень – в кургане № 2 и т. д. Ножи, железные обивки от ящиков, бусы и другие поделки во многом сходны с находками из Бирки (19).

Следовательно, курганный могильник у дер. Вишнево по обряду погребения и инвентарю имеет свои прямые аналогии в кругу древностей Скандинавии IX-X вв., времени, которым можно датировать раскопанные нами курганы.

Некоторые находки не встречаются среди скандинавских вещей. Так, выделяется по своей форме чекан. Боевые топоры Швеции имеют другую форму. Непонятным также является назначение пластинок, заостренных с обеих сторон. Аналогии для этих пластинок пока неизвестны.

В целом, однако, не подлежит сомнению, что курганный могильник у дер. Вишнево относится к памятникам скандинавской культуры IX-X вв., и старые представления о том, что здесь, на территории пруссов, существовала норманская колония, подтверждаются добытыми нами материалами.

Можно отметить, что среди раскопанных нами курганов, на фоне рядовых, а иногда и вовсе безинвентарных погребений, выделяются отдельные богатые захоронения, особенно такие, как курган № 2, который можно отнести к погребению дружинника.

Материалы, добытые в течение работ 1956 и 1958 гг., свидетельствуют о существовании здесь колонии на продолжении длительного периода. Вопрос о том, какой характер носила эта колония, может быть поставлен по привлечении всех данных указанного памятника. Сюда относится, в первую очередь, приведение всех ранее добытых материалов в соответствие с новыми данными, полученными во время раскопок 1956 и 1958 гг. Надо полагать, что делу определения характера колонии будут способствовать и раскопки немногих оставшихся курганов и каменных кладок этого памятника.

Как уже отмечалось в начале настоящей работы, публикации результатов многолетних раскопок могильника у дер. Вишнево были весьма кратки. Однако на основании небольших публикаций делались далеко идущие выводы. Скандинавские памятники объявлялись единственным источником, формировавшим культуру пруссов конца I и начала II тысячелетия, что совершенно не соответствует действительности (20).

Совершенно антинаучный характер приобрела трактовка могильника у дер. Вишнево в 30-е и 40-е годы нашего столетия в условиях фашистской Германии в работах целого ряда немецких археологов. Так, К. Энгель утверждал, что викинги, политически господствовавшие на территории пруссов, защитили последних от славянизации (21).
Вот почему максимальная мобилизация опубликованных материалов этого памятника, наряду с добытыми нами новыми материалами, позволяет поставить вопрос о действительном значении, которое имела в среде пруссов та норманская колония, чье население оставило после себя курганный могильник у дер. Вишнево.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. J. Heydeck, Bericht über Ausgrabungen bei Wiskiauten und Wikau im Samlande. Sitzimgsberichte der Altertumsgesellschaft Prussia, 1867-1877, стр. 37-40; J. Heydeck, Die Wikingergraber der Kaup bei Wiskiauten, Kr. Fischhausen, Prussia, 1899, стр. 61; E.H о llack, Grabformenostpreussischer Gräberfelder, Zeitschrift fur Ethnologic, 1908, т. 40, стр. 182.

2. В. Nerman, Swedish viking colonies of the Baltic, Eurasia Septen rionalis Antique 1934, т. IX, стр. 372.

3. Altpreussen, 1935, Heft, 3, стр. 170.

4. W. Gaerte, Urgeschichte Ostpreussens, Königsberg, 1929, стр. 321-322.

5. Ф. Д. Гуревич, Работы Славяно-Литовского отряда Прибалтийской экспедиции в 1956 г. КСИИМК, вып. 74, 1959, стр. 91.

6. В раскопках помимо автора настоящего сообщения участвовали сотрудники Калининградского областного краеведческого музея А. Е. Цыганнова и В. Н. Балязин.

7. В 1959 г. в западной части леса нами было обнаружено еще более 20 курганов.

8. Курганы, раскопанные в 1956 г., мы отмечаем римскими цифрами, а в 1958 г. – арабскими.

9. По определению И.М.Заморина угли были березовые.

10. Ф. Д. Гуревич, указ. соч., стр. 91, рис. 41, 1.

11. Н. Hildebrand, Das heidnische Zeitalter in Schweden. Hamburg, 1873, стр. 201.

12. H. Arbman, Birka, Upsala, 1943, Text, табл. VII-IX.

13. Там же, рис. 1, 37, 41 и др.

14. Автор благодарит профессора Лундского университета X. Арбмана, ознакомившегося с материалом рассматриваемого памятника и высказавшего ряд ценных замечаний. Существенную помощь автору настоящей работы оказал также А. Н. Кирпичников.

15. J. Petersen, De norske vikingsverd, Kristiania, 1919, стр. 79, рис. 65, табл. 1, рис. 1.

16. В. Nerman, Die Verbindungen zwischen Skandinawien und Ostbaltikum, Stockholm, 1929, стр. 68; L. Kivikoski, Die Eisenzeit in Finnland, II, Helsinki, 1951, табл. 95, № 66.

17 J.Petersen, указ. соч., стр. 79; В.Nerman, указ. соч., стр. 68.

18. J. Petersen, указ. соч., стр. 27, рис. 13; H. Arbman, указ. соч., таблицы 8, 2, 3. Аналогичные наконечники копий известны в Финляндии. L.Kivikoski, указ. соч., табл. 101, № 796.

19. H. Arbman, указ. соч., табл. 16, 3; 112, 15; 165, 13; 181-183; 164.

20. Ф. Д. Гуревич, К истории древних пруссов в I тысячелетии н.э. КСИИМК, 1957, вып. 70, стр. 45.

21. C. Engel, Aus Ostpreussischen Vorzeit, Königsberg, 1935, стр. 116, C. Engel und W. La Baume, Kulturen und Völker der Frühzeit im Preussenlande, Königsberg, 1937, стр. 202-207; W. Neugeubaer, Das wikingische Graberfeld, Altpreussen, 1938, H. I.


http://ulfdalir.ru/literature/0/755

Оффлайн Аббат БузониАвтор темы

  • Модератор
  • *****
  • Сообщений: 19888
  • Страна: ru
  • Рейтинг +1818/-60
  • Y-ДНК: I1-SHTR7+
  • мтДНК: H16-a1-T152C!
Степанова Ю.В.
Предметы скандинавского типа из древнерусских памятников Верхневолжья

Целью настоящей работы является обобщение сведений о находках предметов скандинавского происхождения на территории Верхневолжья. Рассматриваются предметы, найденные на древнерусских поселениях и в погребальных памятниках, расположенных в верхнем течении р. Волги, от Верхневолжских озер до Угличского водохранилища.

Исследований, рассматривающих находки скандинавских предметов с данной территории Верхневолжья, немного. В основном, это упоминания о находках отдельных предметов в сводных работах [1]. Практически единственной специальной работой является статья И.В. Ислановой, Е.Ю. Крымова и В.В. Романова, подробно характеризующая скандинавские находки на памятниках восточной части Тверского Поволжья (поселения Пекуново, Медведицкое, курганный могильник Бежицы) [2]. В статье осмысляется характер поселений этой территории Верхневолжья и функционирование соответствующего участка Веолжского пути в X в. в связи с находками предметов скандинавского происхождения и крупных кладов восточных монет. Более полно изучены памятники соседнего  Ярославского Поволжья – поселения и могильники Тимерево, Михайловское, Петровское, где обнаружено значительное количество вещей и элементы погребального обряда скандинавского типа [3].

Приведем каталог находок предметов скандинавского типа, сделанных на памятниках Тверского Поволжья.

1.Самым западным памятником с находками скандинавских предметов в Верхневолжье является Березовецкий могильник, исследованный в 60-70-х гг. XX в. А.В. Успенской. В кургане № 124 в женском погребении были найдены две круглые привески, выполненные в стиле Йеллинге, с изображением кусающих друг друга зверей. Подвески входили в состав ожерелья в комплексе с серебряными зернеными бусинами и лунницей. Они имеют аналогии во владимирских курганах и в Гнездовском кладе 1867 г., датируемом концом X – началом XI в. [4]. Погребение в этом кургане, совершенное по обряду трупоположения на уровне горизонта, не выходит за рамки XI в. Следует отметить, что в Березовецком могильнике найден целый ряд предметов, имеющих аналогии в памятниках Северной Европы. Так, в кургане № 65, мужском погребении, была найдена фибула с литым растительным орнаментом, с конусовидными рельефно орнаментированными концами. На игле фибулы было помещено изображение звериной морды [5].

2.Находки вещей скандинавского типа выявлены и в восточной части Тверского Поволжья. Прежде всего, это комплекс археологических памятников Пекуново (Крева), включающий селище и два курганных могильника древнерусского времени. В курганном могильнике Пекуново 1 была найдена овальная фибула со спиральным узором и шпеньком с изображением головы животного. В кургане № 65 могильника Пекуново 2 (раскопки К.И. Комарова) найдена  круглая привеска с изображением дракона, с ушком в виде головы животного, выполненная в стиле Борре [6]. В состав этого погребения входили также трехбусинные височные кольца с зернеными бусинами и золотостеклянные бусы. По-видимому, хронология погребения определяется серединой XI-XII в.

3.На селище Пекуново была найдена бляшка-крючок с головой зверя [7]. Такие предметы, по Х. Арбману, служили подколенными застежками, для закрепления обмоток ног [8]. На этом же памятнике был найден фрагмент овальной фибулы, хранящийся в частной коллекции [9].

4.В этом же микрорегионе располагается поселение Медведицкое, к которому относятся находки нескольких скандинавских предметов. Это бронзовая верхняя скорлупа овальной фибулы, наконечник ножен меча и фрагмент кольцевидной фибулы. Овальная фибула относится к типу 53 по Я. Петерсену и датируется X в. Ажурный наконечник ножен меча относится к типу А-I-1, по Н.И. Ениосовой, и датируется второй половиной X в. Кольцевидная фибула, предположительно, относится к типу 227 по Я. Петерсену и датируется X в. [10].

5.Скандинавские предметы обнаружены на территории Угличского поселения. Это три наконечника ножен меча и бронзовая круглощитковая золоченая фибула [11].

6.Еще несколько находок скандинавских предметов относятся к бассейну р. Молога и р. Сить (левые притоки р. Волга). Это курганные могильники у бывшего погоста Бежицы, у дд. Мотыли, Бустрыгино и Маслово и у д. Залужье. В курганном могильнике у погоста Бежицы Д.П. Европеусом в 1870-х гг. был исследован курган, содержавший погребение коня с деталями сбруи: две трапециевидные, одна квадратная и одна круглая накладки и ременной наконечник. Трапециевидные и прямоугольная накладки выполнены в стиле Йеллинге.  Ременной наконечник имеет аналогии в Михайловском (первая половина X в.), накладки – в Гнездовском могильнике (вторая половина X в.) и в Норвегии, Борре (начало X в.) [12].

7.По-видимому, несколько вещей скандинавского типа происходили из раскопок крестьянином Анненским во второй половине XIX в. курганов, расположенных на р. Сарогожа (левый приток р. Молога), в районе дд. Бустрыгино, Маслово, Мотыли. Эти вещи: «коробчатый замок, удила, стрелы, копье и пр.» упоминаются А.А. Спицыным как предметы «норманнского типа» [13].

8.Еще несколько вещей были найдены Д.П. Европеусом в двух курганных группах у с. Залужье, в устье р. Сить. Здесь им были исследованы погребения по обряду трупосожжения и трупоположения, а в числе находок – круглые и овальные фибулы с цепочками, меч скандинавского типа, а также наконечники стрел и копий, детали сбруи, застежки, также отнесенные Д.П. Европеусом и А.А. Спицыным к скандинавским [14].

9.На территории Тверского Поволжья имеется еще несколько пунктов с находками, предположительно, вещей скандинавского  типа. В западной части Верхневолжья расположен курганный могильник Благовещенье (Бобронники 1). В курганах №№ 3 и 5 найдены одинаковые круглые подвески с изображение хищной птицы, выполненные в стиле Борре, из серебра [15]. Каждый комплект включал по 12 экземпляров таких подвесок. В кургане № 3 подвески в ходили в состав ожерелья, центральное место в котором занимала крестовключенная лунница, в кургане № 5 – крупная шиферная бусина. Хронология обоих погребений определяется XI – началом XII в. По-видимому, аналогичная подвеска была найдена во второй половине XIX в. при дорожных работах в районе погоста Коша (ныне Селижаровский район Тверской области): «привеска в виде кругловатого медальона, несколько суживающегося к ушку, с прорезным изображением орла с поднятыми крыльями и головою, обращенною налево. Изображение это…составлено из плетеных линий, с четырьмя точками на груди орла…» [16]. Подвески из Благовещенья и пог. Коша являются, по-видимому, уже поздними подражаниями скандинавским украшениям.

10.В кургане № 6 курганной группы Дуденево (раскопки А.А. Спицына, 1902 г.) была найдена бляшка-крючок с головой зверя, возможно, аналогичная найденной на селище Пекуново [17].

11.Вероятно, такой же предмет («медный крючок с головой зверя») происходит из курганов или поселения у бывшего погоста Никола-Сишка, в устье р. Сишка (правый приток р. Волга), либо из курганов, расположенных в 3 км ниже по течению Волги (курганный могильник Волжское-Малахово 1) [18].

Хронология погребений, в которых найдены вещи скандинавского типа, определяется рамками конца X – XI в. Наиболее ранними, по-видимому, являются погребения в Залужье, Березовецком могильнике и Пекуново 1 (конец X – середина XI в.), более поздними – захоронения в могильниках Благовещенье, Пекуново 2.

Если в курганных могильниках Благовещенье, Березовецком найдены в основном, подвески скандинавского типа, ареал распространения которых достаточно широк, то в памятниках восточной части (могильники Пекуново 1, Бежицы, Залужье, поселения Пекуново и Медведицкое) изучаемой территории найдены вещи, непосредственно связанные со скандинавским населением. Прежде всего, это овальные и круглые фибулы, а также оружие.

Наиболее крупными административными и торговыми пунктами, в которых находилось значительное число выходцев из Скандинавии, в Верхнем Поволжье являлись поселения Тимерево и Михайловское в Ярославской области. По мнению И.В. Ислановой, Е.Ю. Крымова и В.В. Романова, подобные центры, в которых, по-видимому,  присутствовало скандинавское население, располагались и выше по Волге, на поселениях Пекуново и Медведицкое [19]. По-видимому, такой центр находился и в устье р. Сити. Вероятно, располагавшийся  здесь курганный могильник у с. Залужье по характеру погребального обряда и составу погребений был сходен с известными курганными могильниками Ярославского Поволжья (Тимеревский, Михайловский и Петровский могильники) и Гнездовским могильником. Возможно, что одним из пунктов Верхневолжья, в которых присутствовало скандинавское населения, являлось и поселение у бывшего погоста Бежицы. В этом курганном могильнике найдены погребения по обряду трупосожжения, курган с захоронением коня. Все эти элементы характерны для дружинных курганов X – начала XI в., хотя в Бежицах захоронений с оружием и обилием скандинавских украшений в раскопках XIX в. и не было найдено.

Примечания:
1. См., например: Плетнев В.А. Об остатках древности и старины в Тверской губернии.  Тверь, 1903; Спицын А.А. Археологический очерк  Тверской губернии. 1921. // Архив ТГОМ. Ф.1. Оп.1. Д.267.
2. Исланова И.В., Крымов Е.Ю., Романов В.В. Варяги на Верхней Волге (новые находки) // Русь в IX-XIV веках: взаимодействие Севера и Юга. М., 2005. С. 72-77.
3. Ярославское Поволжье X-XI вв. М., 1963; Леонтьев А.Е. Тимерево: проблема исторической интерпретации археологического памятника // СА. 1989.  № 3.
4. Успенская А.В. Березовецкий курганный могильник X-XII вв. // Средневековые древности Восточной Европы. Труды ГИМ. Вып. 82.  М., 1993. С. 100, 101, рис. 10.
5. Там же. С. 102, рис. 12.
6. Крайнов Д.А. Отчет Верхневолжской экспедиции за 1972 г. // Архив ИА РАН. Ф. Р-1. № 4801.
7. Успенская А.В. Пекуновское селище и курганы // СА. 1971. С. 254-256.
8. Arbman H. Birka I: Die Gräber: Tafeln. Text. Stockholm, 1943. S. 353.
9. Исланова И.В., Крымов Е.Ю., Романов В.В. Варяги на Верхней Волге... С. 72.
10. Там же. С. 72.
11. Там же. С. 75.
12. Европеус Д.П. Об угорском народе, обитавшем в средней и северной России, в Финляндии и в северной части Скандинавии до прибытия туда их нынешних жителей // Труды II Археологического съезда. СПб., 1876. Вып. 1, отд. IV. С. 97, 98; Исланова И.В., Крымов Е.Ю., Романов В.В. Варяги на Верхней Волге... С. 75.
13. Спицын А.А. Археологический очерк  Тверской губернии... Л. 38.
14. Плетнев В.А. Об остатках древности и старины… С. 505; Спицын А.А. Археологический очерк  Тверской губернии... Л. 38.
15. Исланова И.В. Отчет о работах в Калининской области в 1985 г. // Архив ИА РАН. Ф.Р-1. № 10846.
16. Плетнев В.А. Об остатках древности и старины… С. 17, 18.
17. Спицын А.А. Раскопки близ д. Дуденевой Тверского уезда // ИАК. 1904. Вып. 6. С. 6-11.
18. Плетнев В.А. Об остатках древности и старины... С. 62.
19. Исланова И.В., Крымов Е.Ю., Романов В.В. Варяги на Верхней Волге… С. 76.

Список источников и литературы:
Европеус Д.П. Об угорском народе, обитавшем в средней и северной России, в Финляндии и в северной части Скандинавии до прибытия туда их нынешних жителей // Труды II Археологического съезда. СПб. Вып. 1, отд. IV.
Исланова И.В. Отчет о работах в Калининской области в 1985 г. // Архив ИА РАН. Ф.Р-1. № 10846.
Исланова И.В., Крымов Е.Ю., Романов В.В. Варяги на Верхней Волге (новые находки) // Русь в IX-XIV веках: взаимодействие Севера и Юга. М., 2005.
Крайнов Д.А. Отчет Верхневолжской экспедиции за 1972 г. // Архив ИА РАН. Ф. Р-1. № 4801.
Леонтьев А.Е. Тимерево: проблема исторической интерпретации археологического памятника // СА. 1989.  № 3.
Плетнев В.А. Об остатках древности и старины в Тверской губернии. Тверь, 1903.
Спицын А.А. Археологический очерк  Тверской губернии. 1921. // Архив ТГОМ. Ф.1. Оп.1. Д.267.
Спицын А.А. Раскопки близ д. Дуденевой Тверского уезда // ИАК. 1904. Вып. 6. С. 6-11.
Успенская А.В. Березовецкий курганный могильник X-XII вв. // Средневековые древности Восточной Европы. Труды ГИМ. Вып. 82. М., 1993.
Успенская А.В. Пекуновское селище и курганы // СА. 1971. С. 254-256.
Ярославское Поволжье X-XI вв. М., 1963.
Arbman H. Birka I: Die Gräber: Tafeln. Text. Stockholm, 1943.

Список сокращений:
ГИМ – Государственный Исторический музей
ИА РАН – Институт археологии Российской академии наук
ИАК – Известия Археологической комиссии
СА – Советская археология
ТГОМ – Тверской государственный объединенный музей



Подписи к рисунку 1:

 

Рис. 1. Находки предметов скандинавского типа в Верхневолжье.

1 – Березовецкий могильник; 2 – погост Коша; 3 – Благовещенье; 4 – Никола-Сишка; 5 – Дуденево; 6 – Посады; 7 – Медведицкое; 8 – Углич; 9 – Бежицы, 10 – Мотыли, Бустрыгино, Маслово; 11 – Залужье.

http://conference.dansk.ru/content/view/9/19/

Оффлайн Аббат БузониАвтор темы

  • Модератор
  • *****
  • Сообщений: 19888
  • Страна: ru
  • Рейтинг +1818/-60
  • Y-ДНК: I1-SHTR7+
  • мтДНК: H16-a1-T152C!
Оставлю здесь эту ссылку, чтобы не потерять

http://www.s-gabriel.org/names/gunnvor/varangian/

Оффлайн Аббат БузониАвтор темы

  • Модератор
  • *****
  • Сообщений: 19888
  • Страна: ru
  • Рейтинг +1818/-60
  • Y-ДНК: I1-SHTR7+
  • мтДНК: H16-a1-T152C!
С.Л. Санкина. Новые материалы к скандинавской проблеме: средневековые группы Ижорского плато:



Спс, Евгению.

Оффлайн Ринат

  • Сообщений: 2573
  • Страна: ru
  • Рейтинг +417/-6
  • I1 M227
Ряд моментов в связи со «скандинавской» проблемой после прочтения 3 главы работы Санкиной С. Л. "Этническая история средневекового населения Новгородской земли":

1. По обширной территории Древней Руси буквально рассыпаны памятники с элементами скандинавской материальной культуры, а порой и содержащие целые скандинавские комплексы. Последние датируются 9- не позднее 11 вв.

2. Германский краниологический тип в целом чрезвычайно своеобразен и гомогенен. Большинство германских серий (а скандинавские все) характеризуются сочетанием низкого свода черепа с высоким лицом и орбитами. Кроме того, у германцев крупная длинная черепная коробка и относительно узкий нос.


3. Германцы по краниологическим признакам отчетливо дифференцируются от балтов, финнов и населения западных территорий Древнерусского государства. Скандинавские серии с территории Древнерусского государства вписываются в общегерманский размах изменчивости.

4. Серия черепов из могильника Шестовицы близ Чернигова демонстрирует все признаки германского комплекса.


5. Староладожские черепа обнаруживают бесспорные аналогии в скандинавских и датских сериях ранней эпохи железного века. Анализ серий из Старой Ладоги говорит о смешении скандинавского антропологического компонента и местного населения.

6. Денисова указывает на скандинавское влияние на некоторые восточнобалтийские популяции в 1 тыс. до н.э.- 1 тыс. н.э.


7. В Ладоге в урочище Плакун располагался целый варяжский некрополь 9-10 вв.

8. В курганном могильнике Куреваниха-2 в бассейне р. Мологи в 1990 г. получена новая серия черепов скандинавского облика. Здесь же раскопан курганный могильник со скандинавским вещевым комплексом.


9. При каноническом анализе норманнские группы из Старой Ладоги, Куреванихи-2, Шестовицы находятся в «западном полюсе» вместе с сериями из Северной и Западной Европы, группами из Швеции, Британии и Исландии.

10. Все сказанное свидетельствует о существовании в составе населения Древней Руси довольно устойчивых (прежде всего в антропологическом отношении) норманнских коллективов.
Интересные мысли . . Скандинавы это Германцы . Германцы-Скандинавы отличаются от Балтов .  В таком случаи к кому относятся Пруссы , к Балтам или к Скандинавам . И что значит низкий свод черепа ?
« Последнее редактирование: 24 Октябрь 2013, 08:16:35 от Ринат »

Оффлайн zastrug

  • ...
  • Сообщений: 11272
  • Страна: ru
  • Рейтинг +2845/-49
  • I2b1c (P78+)=I2a2a1b1a= I2a1b1a2a1a1( I-FT413656)
  • Y-ДНК: I2b1c
  • мтДНК: T2a1a
  В таком случаи к кому относятся Пруссы , к Балтам или к Скандинавам . И что значит низкий свод черепа?
Так вроде это вопрос ни в коей мере не дискуссионный - конечно же пруссы это балты.

Оффлайн kirroid

  • Выгляда як ядвинга
  • Сообщений: 1062
  • Страна: by
  • Рейтинг +338/-6
  • Из Вайшнории
  • Y-ДНК: I1-M227
  В таком случаи к кому относятся Пруссы , к Балтам или к Скандинавам . И что значит низкий свод черепа?
Так вроде это вопрос ни в коей мере не дискуссионный - конечно же пруссы это балты.
Нисколь не оспаривая факта, что "пруссы - это балты", считаю необходимым заметить, что по мнению Кулакова в этогенезе как минимум самбов принимали участие и кимвры и видиварии и викинги.

 

© 2007 Молекулярная Генеалогия (МолГен)

Внимание! Все сообщения отражают только мнения их авторов.
Все права на материалы принадлежат их авторам (владельцам) и сетевым изданиям, с которых они взяты.