2. А зачем он нужен если Заны не только в Урарту генетически были но и на севере Анатолии
Я вот всё никак понять не могу, почему Вы постулируете наличие определённых лингвистических особенностей, пытаясь приводить для них аргументы из абсолютно других научных дисциплин, в данном случае антропологии и генетики, при пока что полном отсутствии лингвистических аргументов.
Если не найдено ничего занского в урартском - значит и говорить не о чем.
М. Церетели неправильно понимает такое важное явление грамматического строя урартского языка, как так называемая эргативная конструкция. Урартский язык при переходном глаголе, по всей вероятности, знал лишь одну конструкцию, которая ставит субъект в эргативном падеже. Но для современного грузинского литературного языка характерна вовсе не одна лишь эргативная конструкция, но, наряду с ней, также номинативная, дательная и индефинитная. Субъект переходного глагола в грузинском ставится в эргативном падеже лишь во второй группе времен. Именно это и дает возможность М. Церетели говорить о различии структуры урартского глагола со структурой грузинского глагола и, в конечном счете, отрицать само существование эргативной (по его номенклатуре «пассивной») структуры урартского переходного глагола (RA, XXXIII (1936), стр. 129-132). Но сравнивать то или иное явление грамматической структуры урартского языка с одним лишь современным грузинским, взятым изолированно, конечно, недостаточно. Грузинский (картский) язык, как известно, является одним из представителей картвельской семьи языков, в которую входят кроме него также мегрело-чанский и сванский. Со своей стороны, картвельская семья языков является одной из составных частей кавказской семьи языков, в которую кроме нее входят многие горские кавказские языки. Языки кавказской группы не стоят так близко друг к другу, как, например, языки индоевропейские или семитические. Поэтому
недостаточно сравнивать урартский язык с одним лишь грузинским, как это делалось обыкновенно до сих пор, а нужно его сравнивать с разными представителями кавказской семьи языков, что, несомненно, откроет совсем другие перспективы в определении родства урартского языка с кавказским языковым миром.
Та самая эргативная конструкция, ограниченное употребление которой в современном грузинском так смущает М. Церетели, в одном из картвельских языков — в чанском — и ныне является единственной конструкцией переходного глагола (взятого в третьем лице). С другой стороны, историческое изучение самого грузинского языка показывает, что наличие названных четырех разных конструкций грузинского переходного глагола вовсе не является изначальным явлением, что в древности эргативная конструкция была единственной конструкцией переходного глагола в грузинском языке, а номинативная конструкция при переходных глаголах — лишь позднейшее образование (А. Чикобава, Проблема эргативной конструкции в иберийско-кавказских языках, I, 1948, стр. 147).
Отдельно, конечно, интересны механизмы, как Вы находите генетические следы заноязычных на севере Анатолии.
а до них разные генетические Картвелы Паракартвелы от ранней Майкопской(поздние Майкопцы получают Загросский компонент вместе с Новосвободненцами) и раньше Дарквети до Энеолитических северных Анатолийцев, все которые выше они в ранне-Картвельском миксе исход которого из Энеолита северной Анатолии
Интересно, только я сейчас не понял, что было сказано?
Аутосомные предки Картвелов , ранних Майкопцев(до Новосвободненской) Мешоко-Даркветинцев, итд выходцы из Энеолита северной Анатолии