Уважаемый VVR!
Стараюсь быть последовательным. Уж как получается. В частности, последовательно использую принцип взаимопонимания диалектов как критерий принадлежности к единому языку.
В чем же Вы не согласны со мной? И на каком основании Вы считаете, что "Общий язык так и не сфрормировался"? Я же писал о конкретных вещах! О десяти историко-языковых чертах восточнославянского (древнерусского) языка. Могу, если интересно, их представить:
1. Одинаковые рефлексы редуцированных гласных ъ и ь (в ударной позиции): *sъnъ > son “сон”, *pьnь > pen’ “пень”.
2. Одинаковые рефлексы носовых гласных on и en: *donbъ > dub “дуб”, *pentь > p’at’ “пять”.
3. Полногласие, т. е. общее развитие *or, *ol, *er,*el > oro, olo, ere, ele (в позиции между согласными и в начале слова).
4. Одинаковые рефлексы сочетаний согласных gv и kv.
5. Общее развитие kt’ > ч.
6. Одинаковые рефлексы сочетаний согласных tъrt и tъlt.
7. Противопоставление согласных по признаку твердый – мягкий.
8. Утрата аориста.
9. Утрата имперфекта.
10. Переход начального e в o: рус., укр., бел. озеро, но болг. езеро, чешск. jezero и т. д.
В XIV – XV веках диалекты восточнославянской языковой территории были взаимопонимаемы и обладали общими историко-языковыми чертами, а взаимопонимание с носителями диалектов польской языковой территорией и других славянских регионов было уже утрачено (кроме говоров контактных зон в западном Полесье). Этого более чем достаточно для констатации факта существования восточнославянского языкового единства, как самостоятельного славянского языка в соответствии с формальными критериями теоретической лингвистики. А то обстоятельство, что процесс унификации славянских племенных диалектов в пределах Древнерусского государства прекратился еще в XIII веке (после монгольского вторжения), большего значения в контексте констатации факта существования древнерусского языка не имеет. Языковые процессы обладают инерцией. Вы видите противоречие в том, что процесс распада восточнославянского единства начался (в XIII веке) еще до того как процесс дивергенции восточнославянского и древнепольского единств достиг уровня (в XIV – XV веках), когда можно говорить о существовании двух самостоятельных (ввиду критерия взаимопонимания) языков. Но это не противоречие, а, скорее, парадокс: языки так устроены, что процесс их формирования заканчивается иногда уже после того, как начинается процесс распада. Однако это обстоятельство никак не дает оснований отрицать факт существования языка.