Итак, антропология! Поскольку никто так и не привёл данных, пришлось взять дело в свои руки. Насколько я понимаю, главным разделителем между европеоидами и уралоидами/монголоидами служит такой показатель, как профилировка лица. Карта его распределения из книги Витова:
Есть в книге и подробная таблица. Наименьшими значениями этого показателя среди исследованных выборок обладают
саамы, удмурты и татары Ярского района Удмуртии (не знаю происхождение этой группы - возможно, они близки удмуртам).
Далее идут
коми и
северные карелы (видимо, с сильным саамским влиянием). Три следующие группы -
поморы,
новгородцы и основная масса
карел. При этом поморские выборки очень разнородны - во многих из них показатель ниже, чем у карел, но есть и выборки с превышением.
Если для поморов все близко к ожидаемому, то показатели новгородцев оказались сюрпризом. У меня нет результатов новгородцев из Поволховья и Гдова, возможно, они бы оказались более "финскими". Собственно, выборку я и назвал Novgorod-South. Однако даже для южных новгородцев и русских
Устюжны антропология показывает значительную степень "уральскости".
У
вепсов уровень профилировки оказался ещё выше. В работе использованы две выборки, Оштинского и Шелтозерского районов.
Очень сильна профилировка лица у русских
Прионежья. Видимо, это какой-то локальный вариант. При этом аутосомный анализ показывает для имеющихся образцов заонежцев высокий уровень родства с вепсами и карелами, выше, чем у других групп северных русских. Возможно, повышение профилировки у вепсов по сравнению с карелами как раз и объясняется родством с этой группой?
upd Появилась мысль, что и повышение профилировки у поморов на побережье также может объясняться влиянием прионежцев. Дело в том, что главный маршрут из Новгорода в низовья Двины проходил через Онегу и Белое Море. Путь по Сухоне контролировался ростовскими и суздальскими, а позже московскими князьями. Поэтому миграционные потоки должны были идти преимущественно вдоль онежско-беломорского пути.
Кроме профилировки, я просмотрел таблицу распространения эпикантуса. Эти данные оказались плохо пригодными для анализа. В сколь-нибудь значимом количестве эпикантус находят лишь у саамов и удмуртов. У коми и карел доля носителей по 1-2 человека из выборки в сотню образцов, где-то даже ноль. В двух выборках вепсов (203 человека) не найдено ни одного носителя эпикантуса.
У русских также от 0 до двух носителей эпикантуса на сотню человек, но выборки без эпикантуса преобладают. Таких примерно 2/3, однако не все из них северные. Закономерность, если она есть, тут увидеть сложно, поскольку карта отсутствует. Грубо можно оценить, что у северных русских доля носителей эпикантуса вдвое ниже, чем у центральных карел и вепсов.
Вывод. На самом общем уровне антропология показывает те же закономерности, что и аутосомный анализ (высокая степень уралоидности саамов и удмуртов, низкая остальных). На более детальном - начинает показывать какие-то локальные явления типа дрейфа генов. Прекрасный пример тут русские Прионежья, оказавшиеся наиболее европеоидной группой по показателю профилировки, хотя реально уровень "финскости" у них выше, чем у большинства северян. Б
ольшую распространенность эпикантуса у прибалтийских финнов можно отнести на повышенный вклад саамов в их генофонд. В целом я не вижу каких-то критичных расхождений между данными генетики и антропологии. Разумеется, мошенники будут кричать, что они есть и всё ужасно