Хорошая картина из новой работы
0-1% Иранско-Афразийского компонета в Бронзе Иберии(напомню 100% R1b-М269 в Иберии средней Бронзы)
30-35% Иранско-Афразийского компонента у Испанцев
0-5% Иранско-Афразийского компонета в в Ранней и Средней Бронзе Сардинии
25-30% Иранско-Афразийского компонета у Сардинцев
0-10% Иранско-Афразийского компонета в ранней Бронзе в Центральной Европы
20-25% Иранско-Афразийского компонета у Французов
https://www.biorxiv.org/content/biorxiv/early/2019/03/21/583104/F5.large.jpg?width=800&height=600&carousel=1
https://www.biorxiv.org/content/10.1101/583104v1.full
При этом в Средиземноморье
причиной распада геометрического стиля становится «ориентализирующее влияние» пе-реднеазиатского искусства (Гернес 1914: 18; Coldstream 1968). Именно в результате ориен-тализации в среднеевропейском гальштате возникает в VII в. до н. э. так называемый стиль Кляйн-Кляйн (Parzinger 1991: 17), одновременно в Италии, в памятниках Эсте появляется звериный стиль ориентализирующего характера (Parzinger 1991: 12). Умолчим о набившей оскомину проблеме фракийского звериного стиля.Происходит своеобразное «озверение» Евразии, «озверение» весьма широкомасштабное - чрезвычайно популярный в это время сюжет «
шествия зверей» с характерным набором участников встречается
от Башадара на Алтае (Баркова 1987: 23) до памятников группы Эсте в Северной Италии (Parzinger 1991: 19), причем решающую роль в «озверении» сыграли не скифы, а импульс со стороны цивилизаций Ближнего Востока.
Так, Д. Г. Савинов отмечает, что в первых веках I тыс. до н. э. «весьма близкие, а иногда и идентичные изображения фантастического хищника встречаются в самых разных культурах от Китая эпохи Западного Чжоу до Балкан и Греции (где они присутствуют, в частности, на серебряных беотийских фибулах IX-VIII вв. до н. э.)», но «
истоки этого сюжета следует искать в искусстве высоких цивилизаций Ближнего Востока и его среднеазиатской периферии» (Савинов 1998: 163).На фоне этого « озверения» и с учетом значимости фактора ориентализации в рождении звериных стилей в различных регионах Евразии, в том числе и на Алтае (Ильинская 1976: 9-30; Баркова 1987: 26), чрезвычайно интересно, что и сам скифский звериный стиль представляет, по существу, именно переработку пе-реднеазиатских мотивов (Артамонов 1971: 26; Переводчикова 1979: 14; Баркова 1987: 23-26; Кисель 1996: 6; Канторович 1998: 147), то есть
доминантой возникновения в Северном Причерноморье нового стиля является тоже ори-ентализация.Любопытной иллюстрацией вписанности скифского звериного стиля в контекст глобальной культурной флуктуации выступает феномен такого яркого элемента триады, как скифские зеркала с боковой ручкой. Выделяются две основные группы - с головой барана на ручке и с фигуркой кошачьего хищника; встречается и фигура оленя (Кузнецова 1990: 82). Распространяются они преимущественно в Ольвии и других античных полисах Северного Причерноморья (16 экземпляров из комплексов), одно происходит с территории Венгрии из погребения с кремацией, три - с территории савроматов, два - кобанской культуры, два - западноподольс-кой группы, из комплексов с невыразительным составом инвентаря, два - с территории остальной украинской лесостепи; в степи их нет (Кузнецова 1990: 87). Одно такое зеркало найдено в Северной Африке, в Кирене (Кузнецова 1990: 92). Эти зеркала большинство исследователей традиционно связывает со скифами (Кузнецова 1990: 90), и в этом убеждает и их оформление в зверином стиле.
Но баран - символ Диониса, кошачий же хищник - его второй половины - Аполлона. Лев был покровителем и хранителем Лидийского царства и конкретно Сард (Геродот I, 84), служил гербом Милета, чеканился на его монетах, монетах Пантикапея и «колхидках», и особо почитался в Дидимах, так же как баран в Дель-фах. Олень являлся одновременно символом и Диониса и Аполлона (Кузнецова 1990: 85). Мы видим, насколько значимы для греков, и не только, эти персонажи звериного стиля, немаловажно и то, что зеркала, происходя от чаш-патер, вообще причастны культу Диониса (Кузнецова 1990: 82).КиберЛенинка:
https://cyberleninka.ru/article/n/tri-kita-ranneskifskoy-kultury-na-volnah-illiriyskoy-ekspansii